Александр Леонтьевич Неумывакин

XX век - Европа/Россия

Изобразительное искусство

1943 род.

Накануне 2006 года Александр Неумывакин, художник, писатель, философ из Волгодонска, как и многие из нас, подводил итоги своей жизни. У него получился список 'Номинации первенства в мире: нарисовано и подарено детских портеров в городе Волгодонске свыше 5 тысяч; написано более 24 тысяч произведений в ритмике белого стиха, не имеющих аналогов в мировой литературе; дан дар Бога - открывать каждому человеку тайну имени в Духовных Сущностях; открыто 59 афоризмов, определяющих всю суть человеческой мысли'. Всего в его списке 11 номинаций. Свою Духовную Сущность А. Л. Неумывакин расшифровал как Ангел Любви Начал, а Духовную Матрицу определил как Созерцатель Истины.

Одной из лучших своих картин художник считает 'Озеро нирваны':

- Бог явил мне картину во сне. К этому озеру приближались Будда, Христос и Магомет. Но дошел я один.

Он считает не случайным то, что его мать звали Марией, а отец был плотником и то, что он был седьмым ребенком своих родителей: семь - магическая цифра. Название родного села Тамаза-Тюбэ он переводит 'там за тебя'.

- Бог всегда расставлял вехи на моём пути.

Отец и мать были родом из Сибири. Художник уверен, что разносторонний талант в нем со стороны отца. Он владел многими ремеслами, был и плотником и печником, и стекольщиком, и рыбаком, и охотником. Леонтий Михайлович с удовольствием осваивал любое новое дело. Работал добросовестно, вдумчиво, даже творчески, но едва мог прокормить свою большую семью. В 30-е годы Неумывакины увезли детей от стужи и голода на теплый, благодатный, как им казалось, Кавказ. Но в Хасавьюрте, где они сначала поселились, детям снова было нечего есть. Когда отец уезжал на заработки, мать ходила просить подаяния. Мать - Мера Ангельского Терпения, так Неумывакин понимает это слово.

Кто-то рассказал Леонтию Михайловичу о крае, богатом рыбой и дичью, - и он, не долго раздумывая, перевез семью в глухое кумыкское село Тамаза-Тюбэ. Там родился Александр, седьмой и последний ребёнок в семье. Был 1943 год, шла война. Отец служил сапёром, эту опасную специальность он тоже изучил основательно.

- В одну только ночь ему удалось обезвредить 500 мин и убить 14 немцев. Он получил медаль 'За отвагу'. Хотя ему должны были дать орден, - замечает Александр Леонтьевич.

Мина в руках отца - первое воспоминание, поразившее память ребёнка. Он обшаривал мину в поисках детонатора, пытаясь её обезвредить. Он был очень опытным сапером. Но раздался взрыв. Что произошло тогда в душе будущего Созерцателя Истины?

Искалеченный отец всё же вернулся домой. Кончилась война. Послевоенное детство. Детство, в котором не было ни лакомств, ни баловства, ни игрушек. Осколки стекла, кирпичей, палки, валяющиеся на улице: со всем этим можно играть. Соседи кумыки - приветливый народ, их дети немного говорят по-русски, с ними можно подружиться. За околицей - полынная степь, снуют ящерицы и змеи, ползают черепахи и улитки: тоже интересно.

- Меня воспитывал окружающий мир.

Родители ни за что не хвалили и не порицали Александра, он рос свободным от их оценок. 'Ты не так делаешь! Так нельзя! Посмотри на себя, на кого ты похож!' - так одергивают почти каждого ребёнка, а потом родительские голоса всю жизнь звучат в голове взрослого человека. Александр Неумывакин ничего подобного не слышал.

Когда мальчику было четыре года, старший брат подарил ему цветные карандаши. Карандаш оставляет след, на чистом листе возникает фигура, рисунок. Мир вымышленных образов и ярких красок надолго захватил впечатлительного восприимчивого ребёнка, заполнил его жизнь. Но постепенно карандаши истерлись, растерялись, заодно пришло время идти в школу. Там перед мальчиком впервые открыли книгу.

Семья перебралась в терскую казачью станицу Новоберезякскую. После скудной природы, бесплодных солончаков Тамаза-Тюбэ она поражала обилием цветов, зелени и фруктов. Кругом звучала лишь русская речь. В станице была довольно большая библиотека: Джек Лондон, Жюль Верн, Майн Рид, Фенимор Купер, Вальтер Скотт, Виктор Гюго, Мопассан, Дюма, Бальзак, Достоевский, Толстой, Чехов, Паустовский, Пришвин, Платонов, Бианки.

- Мною занялись самым серьёзным образом самые выдающиеся люди мира, они за шиворот тащили меня из пут невежества.

В станице была только семилетка, заканчивал учебу Александр в интернате. Однажды он возвращался домой на каникулы. Шел пешком, дорога была длинная. Присел отдохнуть у куста лоха и в метре от себя увидел волка. Хищник его не тронул, а пошел своей дорогой.

- Бог сохранил мне жизнь, чтобы я выполнял своё высокое предназначение, работал для людей. А иначе я б пропал без вести и следов бы моих не нашли.

После школы он сдал экзамены в московский архитектурный институт, но не прошел по конкурсу. Уехал на Онегу, строил Волго-балтийский канал. Был слесарем, трактористом, машинистом экскаватора. В 1962 году его призвали во флот, служил в Севастополе связистом.

Александр иногда заходил в матросский клуб, и, случалось, присутствовал на занятиях художественного кружка, но только наблюдал за работой других. Однажды он нарисовал картину, которая называлась 'Дорога, уходящая в даль', и показал её художнику-кружководу.

- О, Неумывакин, да у вас талант! - удивился руководитель кружка. У вас может быть большое будущее.

Талант. Большое будущее. Эти слова запали молодому человеку в душу. Всё свободное время связист начал посвящать рисованию. Переносил на бумагу то, что видел: делал графические портреты сослуживцев, зарисовки из флотской жизни. Несколько его рисунков появились в газете черноморских моряков 'Флаг родины'. На художественной выставке в Севастополе были показаны четыре его работы. Газета 'Красная звезда' опубликовала о нем очерк, как о необычном самородном художнике.

Приливы вдохновенья и очевидные успехи радовали и приятно волновали. Но как, бывает, человек, внезапно застигнутый большой любовью, ещё сомневается, что это 'насовсем', так и молодой художник поначалу не вполне доверял вдруг открывшемуся дарованию. К тому же не хватало опыта, техники и элементарных знаний.

- Господь часто посылал мне знамения. Однажды я увидел росток тополя, пробивающийся сквозь асфальт. Что такое стебелек - разотри между пальцами, и ничего не останется, - а всё же тянется к солнцу. Так неужели я, человек, не хозяин своей судьбы? Неужели не преодолею толщу своего невежества!?

И он отчаянно рвался сквозь 'толщу своего невежества'. Азы и тонкости искусства постигал самостоятельно. Использовал все возможности, чтобы посещать музеи и выставки, доставал и штудировал книги по искусству. Отпуск провел в Ленинграде: каждый день бродил в Эрмитаже до самого закрытия.

После демобилизации устроился художником в матросский клуб. Там же прошла его первая персональная выставка, которая удивила художников, они не верили, что это работы непрофессионала. Александр Леонтьевич вспоминает, как севастопольский художник Михаил Брагин сказал ему тогда:

- Большим дураком будешь, если бросишь это дело. И не дай тебе бог искалечить свой талант рамками образования. Кто и чему сможет тебя научить, если так не пишет никто. Работай сам, слушай свои руки и душу.

Он последовал совету, - всю жизнь посвятил искусству. И академического образования не стал получать принципиально:

- Моими учителями были мертвые художники. Я учился у великих гениев прошлого, но никому не подражал.

Невозможно рисовать лучше всех в мире. Чтобы иметь право называть себя Мастером, нужно рисовать так, как никто в мире. Первое живописное полотно 'Вид Севастополя' он нарисовал в подражание Ван-Гогу и чуть ли не до сих пор презирает себя за эту работу. 'Весь мой творческий путь - это вызов всем художникам, поэтом, философам', - написал он на стене своей мастерской. И ещё: 'Самый трудный путь - это путь к самому себе'.

Основным недостатком работ Севастопольского периода Неумывакин считает натурализм, который, как он выражается 'сковывал по рукам и ногам, не давал взлететь'.

- Это было в 1967 году. Я сидел в комнате в общежитии один. И вдруг откуда-то из подсознания ко мне пришли образы. Рисовал ночь напролет, и не мог оторваться. Я победил натурализм. Я взлетел.

Вскоре жизнь предоставила художнику шанс испытать свои крепнущие силы в новом деле. Он познакомился с главным архитектором института 'Союзкурортпроект' Евгением Сердюковым. Тот предложил ему заняться дизайном интерьеров в Сочи. За девять лет Неумывакин оформил свыше пятнадцати объектов: баров, ресторанов, гостиниц, ателье санаториев. Для художника-монументалиста недостаточно уметь хорошо рисовать на бумаге или холсте. Приходилось осваивать эстетические свойства металла, пластмассы, дерева, камня, стекла штукатурки. Неумывакин доверял только своему опыту, постоянно экспериментировал с различными материалами и технологиями, поэтому и интерьеры получались не похожими ни на какие другие, неповторимыми.

Как ни странно результаты 'монументального' труда оказались самыми недолговечными произведениями автора. Александр Леонтьевич даже жалеет о том, что потратил так много времени и сил на неблагодарную работу:

- Приходили новые хозяева, всё ломали, делали по-своему.

Главным делом для него оставалось создание картин. Космический хаос и стройный порядок Вселенной, образы из потустороннего мира, из подсознания буквально прорывались на его полотна:

- Я - принтер Бога. Он нажимает на кнопочку, а я выдаю картину.

Людям, побывавшим в космосе, - Николаеву, Терешковой, американскому астронавту Дюку, польскому космонавту Станиславу Гермишевскому - живопись Неумывакина не казались слишком странной и фантастичной. С сочинским художником однажды захотел познакомиться космонавт Виталий Севастьянов. Герой Советсткого Союза и авангардный художник стали друзьями на долгие годы.

В 1972 году прошла большая персональная выставка Неумывакина. Она была открыта пол года вместо положенных двух месяцев. В 1976 проходила вторая выставка. Находившийся в Сочи начальник управления строительства из Волгодонска посмотрел, как художник оформил интерьеры общественных зданий, посетил выставку и предложил ему работу в новом городе. Неумывакин ответил:

- Как жена скажет, так и будет. - И тут же обратился к жене, - Что, Валентина, поехали в Волгодонск?

- Поехали! - ответила она быстро, и не задумываясь.

Возможно, лукавил, знал, что она скажет, а она чувствовала, какого ответа он ждал. Когда-то, ещё до свадьбы он спросил её:

- Ты согласна жить с нищим художником? Ведь, художник должен ставить перед собой высшие цели, а не заботиться о хлебе насущном.

- Согласна! - сразу ответила она.

Волгодонск встретил Неумывакиных жестокими холодами, которые вскоре сменились оттепелью и непролазной распутицей. Валентина плакала.

Город, представлявший собой гигантскую стройплощадку, начался с сооружения в 1950 году Волго-Донского канала и Цимлянского гидроузла. На той масштабной стройке были заняты и прожженные зэки и неугодные режиму 'враги народа' и совсем юные комсомольцы-романтики. В 70-х началось строительство крупнейшего завода энергетического машиностроения 'Атоммаша'. По улицам города загрохотали, вдрызг разбивая мостовые, многотонные самосвалы и панелевозы. Волгодонск накрыла новая волна романтиков и проходимцев.

Неумывакин стал главным художником по оформлению нового города. Он декорировал кафе, аптеки, детского сада, загса, столовой, магазинов. Ничего из того, что он сделал, в Волгодонске не сохранилось. О его работе напоминают журнальные статьи ушедшей эпохи. Корреспондент Комсомольской правды, вернувшийся из поездки по Европе, написал, что кафе 'Надежда' украсило бы любую столицу мира. Неумывакин оформил его в духе старинной русской трапезной, одна из стен которой представлялась экраном звездолета, с невероятной скоростью мчащегося во Вселенной: 'Захватывает дух от стремительного чередования цветовых пятен. В зелено-голубоую круговерть галактик неожиданно врывается красный цвет, но не простой красный, а очень сложный, в котором ощущается борьба тональностей, цветовых отношений'.

А у художника захватывало дух от стремительного чередования новых лиц, круговерти ярких судеб, борьбы характеров и сложных многообразных человеческих отношений. Он написал тысячи портретов.

- То, что мы видим, это лишь внешнее. Надо проникнуть внутрь, раскрыть сущность личности. Поэтому, работаешь над портретом, как хирург, кистью-скальпелем вскрываешь оболочку, ищешь главное.

Однажды Неумывакин вскрыл оболочку беспечного детства и обнаружил - беспризорника. Накормленного и ухоженного беспризорника. В Волгодонске родилось очень много детей: чем больше была семья, тем на большую жилплощадь она могла рассчитывать. Дети, которые дома чувствуют себя обузой, предметом досадных хлопот и тревог, идут в мастерскую к художнику, называющему их трансляторами Бога на Земле. Неумывакин много лет ведет занятия в одной из гимназий города: на уроках общается с детьми 'как равный с равными', рисует и обычно тут же дарит им портреты. Трём Волгодонским школам он передал галереи своих работ.

Во времена реформ, когда замерли волгодонские стройки, рухнули планы и надежды многих людей, тяжелее всего пришлось детям:

- Глупые, безжалостные и хитрые политики вместе с мыльной водой преобразований выплеснули на обочину, в грязь будущее России - ребенка. Моя б воля, - рассуждает художник-философ, - перед всеми преступниками земли я мог бы встать на колени и просить прощения от имени всего мира за их сломанные судьбы, изгойство. Кто, как не мир в лице семьи, школы, улицы, несовершенной политики мироустройства и государств виноваты перед этими, некогда пришедшими в наш мир с душами удивительными, жаждавшими любви, еды, человеческого тепла и внимания и, увы, не получившими их. А что, кроме боли и тщеты может вернуть лживому миру нищая, ограбленная детская, никогда не ставшая взрослой обиженная душа преступника. Мы должны простить их, чтобы они простили нас.

Это слова человека, родная дочь которого погибла от рук бандитов. Девушка была зверски убита в 1993 году. Преступников не нашли до сих пор.

Художник показывает портрет 10-летней дочери, который он нарисовал в 1980 году и его копию в коричневых тонах, как будто выжженную на белом листе ватмана. Александр Леонтьевич рассказывает, что после смерти Евгении, он отыскал её старый портрет, а под ним на листе ватмана, лежавшем с тыльной стороны портрета, обнаружил эту копию - нерукотворный образ.

- Впервые в мире явлена плащаница с картины художника.

Экстрасенсы и сам Неумывакин говорят о необычайно сильном энергетическом потоке от его картин. На его полотнах проявляются невидимые глазу сущности, населяющие параллельные миры. Это ангелы, демоны, музы, которых язычники называли божествами. Сонм потусторонних сущностей явился к нему в 1988 году, тогда произошел перелом в его творчестве:

- Я стал напрямую общаться с Богом.

В лицах божеств и ангелов смутно угадывается сходство с художником, часто они печальны и тревожны и словно пытаются от чего-то защититься, поднимая перед собой тоненькие ручки. Но случается - неумывакинская муза подносит к губам флейту или пускается в плавный отрешенно-вдохновенный танец.

Источником своей невероятной авторской плодовитости Неумывакин называет связь с потусторонними мирами, с Богом. Оттуда было ему надиктовано более 24 тысяч стихотворений:

- До пятидесяти лет я не думал, что стану поэтом. И вдруг в ночь перед моим днем рожденья мне приснился белый Пегас. Думаю: откуда? почему? И буквально через день - пошли стихи.

'Снился мне ночью Пегас Белый.

Стремительно ворвался Он в моё Сознание спящего человека, крылья раскинув.

О, как стремителен его полет в Пространстве без края, звездами унизанного'

Своё творчество поэт называет окаёмом.

- 'Окаём' - древнее славянское слово, - означает кайму горизонта, которую человек, видит, поднявшись на вершину кургана. Окаёмы можно только у нас в донской степи наблюдать.

'Ночь лопнула Звуком Свирели одинокого Путника, вонзающего

Свои сандали в розовость Окоёма.

Око Ёмкое!

Ёмкое Око лопнуло, Кровью наполнив Себя'.

Представляемое им направление в искусстве Неумывакин называет этернелизмом. Свои работы в духе этернелизма он представил в 2001 году Париже на персональной выставке. Критик с мировым именем Ратимир Павлович так отозвался об этих работах: 'Александрисимус открывает мир, неведомый землянам - мир метафизики. И в каждой новой работе Александрисимус непредсказуем'. На выставке присутствовали мэр Парижа, его заместитель, министр культуры, искусствоведы, художники, ценители живописи. Пока проходила выставка, художник жил в предместье Парижа в замке французского миллионера, крупного предпринимателя, ценителя, коллекционера Жака Бензария. За это время написал ещё 60 полотен и 150 графических работ. И все они осталось у Бензария, поскольку за назначаемую художником цену картины никто не брал.

- Я самый богатый человек на земле. Собранная в мастерской коллекция моих работ, насчитывающая 10 тысяч произведений, стоит около 100000000 долларов.

- Дедушка, - спросил его однажды семилетний мальчик, - если вы - самый богатый человек, то почему же вы так бедно одеты?

Александр Леонтьевич - одержимо работоспособный человек. Работает дни напролет, часто забывая о сне и еде. Даже во время беседы он продолжает рисовать картины и редактировать стихи. Если бы не эта особенность, он, наверное, ничего не смог бы сделать, потому что его всё время отвлекают.

Художник редко остается в мастерской один. Туда приходит так много гостей, что даже линолеум истоптан до основания, истерт до дыр.

- Я - космический художник. - Представляется друг Александра Леонтьевича. - Мои картины - метафизическое видение мира. Мы с Неумывакиным выпустили диск с нашими работами. То, что мы делаем, будет понятно лет через сто двести. Неумывакин - гений, его все знают. А меня пока знают мало.

- Да, следующий очерк нужно будет написать о Ретинском. Ещё у нас есть друг Некрасов - великий ученый. Вывел закон гармонии Вселенной. Его ещё не понимают. Академия наук не принимает его идеи.

- Запишите наши телефоны. Меня зовут Александр Александрович. Все называют Сан Саныч. Я - Правнук Суворова - говорят, похож. Некрасов Валерий Васильевич великий ученый. - Диктует телефоны.

Александр Александрович действительно чем-то напоминает Суворова. Оба художника смотрят, чтоб я записала в блокноте 'внук Суворова' и 'великий ученый'. На стульях спит бородатый старик в джинсовой куртке. Это главный редактор газеты 'Казачий край'. С улицы заходит красный от мороза милиционер. Куда-то озабоченно звонит и дожидается ответа, рассеяно глядя перед собой.

На прощанье Александр Леонтьевич подарил мне одно из своих произведений. Натюрморт: морская раковина на сложенной салфетке, рядом - высохшая голова вяленной рыбы. Мрачноватая зелено-коричневая гамма.

- Это - философская картина, шедевр, который за огромные деньги купил бы у меня любой музей мира.

Я вглядывалась в цветовые пятна, линии, стараясь угадать какие-нибудь зашифрованные аллегорические образы. Автор, посмеиваясь, стоял рядом.

- В чем же философская идея этой картины?

- Философская идея вот в чем: я посмотрел на эти предметы глазами инопланетянина, который впервые прилетел на Землю и собирает информацию о нашей планете. Я нарисовал красоту, как будто в первый раз увидел, такой, какая она есть.

Я вышла из мастерской, расположенной в детском садике. Шла мимо недостроенной не освященной церкви, мимо коттеджей самых состоятельных горожан, через рынок. На прилавках лежали вяленные лещи, судаки, - аппетитная жирная донская рыба. Не удержалась, достала из сумки подаренный натюрморт: космический пришелец, вероятно, не знал, что судака надо есть, а рапана прикладывать к уху, зато спираль раковины напомнила ему звездное завихрение галактики, а глаз мертвой рыбы - бездонно-затягивающую черную дыру.

Пугачева Елена Александровна