7

Творческую эволюцию Микеланджело-живописца завершают фрески, исполненные для капеллы Паолины в Ватикане на сюжеты "Обращение апостола Павла" и "Распятие апостола Петра" (1542-1550). В них еще более усиливаются ноты трагедийности. Еще острее становятся характерные типы. Необычная точка зрения сверху приводит к специфическому ракурсу изображения, в котором резко разграничены сферы светлого неба и тяжелой темной земли, привлекающей основное внимание мастера.

В фреске "Распятие апостола Петра" страх и безысходность, покорная пассивность и беспокойство переданы в образах зрителей казни Петра. Насильно согнанные на это устрашающее зрелище, бессильные перед злобой и жестокостью палачей, они не смеют выразить свои чувства. И только гневный, испепеляющий взгляд самого распятого апостола напоминает о могучей внутренней энергии образов пророков и сивилл зрелого Микеланджело.

При всей одухотворенности героев поздних росписей, при цельности общего решения, усилившейся обобщенности форм, силуэтов, гармоничности колорита, в поздних росписях все же утрачивается та уверенность и мощь восприятия жизни, тот крепкий безошибочный рисунок и могучая светотеневая моделировка, которые были присущи его ранним и зрелым живописным творениям.

Графические и скульптурные произведения этого периода проникнуты глубочайшим лиризмом, отмеченным печатью трагической безысходности.

В графических работах Микеланджело преобладающей становится тема распятия Христа, которую он многократно варьирует. Эмоциональная насыщенность образов нарастает с каждым последующим вариантом. Графический язык, зыбкий, расплывчатый, словно возвращается к экзальтированным драматическим религиозным образам средневековья, хотя и несет в себе черты более разработанного и сложного метода, развитие которого будет осуществляться великими реалистами мирового искусства XVII в. и прежде всего Рембрандтом.

Тема оплакивания Христа ("Пьета"), которой Микеланджело начинал свой творческий путь, завершает творчество скульптора. Причем, как и в графике, каждая последующая вариация этой темы приобретает все более трагическое выражение.

Отказываясь от классически ясной и уравновешенной двухфигурной композиции, рассчитанной иа определенную главную фронтальную точку зрения, отличающую его "Пьету" собора св. Петра, Микеланджело обращается к композициям более усложненным, включающим три и четыре фигуры, требующих многих точек зрения. Среди этих поздних скульптурных групп так называемая "Пьета из Палестрины" (Флоренция, Музей Академии), еще рассчитанная на фронтальную точку зрения, связана с более ранними образами могучей пластикой фигуры Христа, которого с трудом удерживают Мария и Иоанн. Вместе с тем в этом произведении через образы Марии и Иоанна передано состояние глубочайшего горя и внутреннего надлома, не свойственных ранним работам Микеланджело.

Еще более эмоциональна и усложнена композиционно четырехфигурная "Пьета", или, точнее, "Положение во гроб" флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре, которую Микеланджело предназначал для своего надгробия.

К мысли о смерти старый скульптор возвращался в эти годы постоянно. Он готовил себя к стоическому и мудрому ее приятию: "Кто хочет найти себя и насладиться собой, - пишет он в одном из писем, - тот не должен искать развлечений и удовольствий. Он должен думать о смерти! Ибо лишь эта мысль ведет нас к самопознанию, заставляет верить в свою крепость и оберегает нас от того, чтобы родственники, друзья и сильные мира сего не растерзали бы нас на куски со всеми нашими пороками и желаниями, разуверяющими человека в самом себе".

Однако работа над "Положением во гроб" шла медленно. А в 1555 г. Микеланджело разбил эту, еще незавершенную, группу. И только благодаря кропотливым стараниям его ученика Тиберио Кальканьи, восстановившего группу, она была сохранена для потомства.

Группа "Положения во гроб" объединяет фигуры Богоматери, Марии Магдалины и Иосифа Аримафейского, поддерживающих снятое с креста тело Христа. В образе Христа с огромным мастерством передана идея жертвенности. Вся группа покоряет глубокой человечностью, особой одухотворенностью и глубиной чувств.

При внешней пассивности каждый персонаж этой группы живет своей напряженной внутренней жизнью. Особенно ощутима неразрывная связь между Христом и Марией, которая нежно прижимается щекой к голове сына. Полон сердечности, скорбный и отрешенный от жизни старый Иосиф, в котором усматривали черты сходства с Микеланджело, - своего рода идеальный автопортрет художника. В этом произведении Микеланджело отказывается от изображения резких разворотов, эффектных движений. Он приходит к особой, глубинной простоте.

Последнее из скульптурных произведений Микеланджело, над которым он работал еще за несколько дней до смерти, так называемая "Пьета Ронданини" (начата ок. 1555, Милан, Кастелло Сфорцеско), вновь возвращает нас к варианту двухфигурной композиции. Христос и Мария здесь словно слиты воедино. Их фигуры удлиненных пропорций, хрупкие, невесомые напоминают о позднеготических изваяниях.

Острота изломов форм, их ритмичность достигает апогея. В положении голов, прижатых одна к другой, в выражении лиц чувство безмерной скорби, полной отчужденности от всего земного - трагедия одиночества, которую испытал на себе великий художник. Сама незавершенность произведения воспринимается как единственно возможная пластическая форма для выражения этой остроты переживания.

Захваченный религиозными идеями, волнами контрреформации, Микеланджело "приходит к отрицанию всего того, чему он поклонялся в молодости, и прежде всего - к отрицанию цветущего обнаженного тела, выражавшего сверхчеловеческую мощь и энергию, - пишет В. Н. Лазарев. - Он перестает служить ренессансным кумирам. В его сознании они оказываются поверженными, как оказывается поверженным и главный кумир Ренессанса - вера в безграничную творческую силу человека, через искусство становящегося равным богу. Весь пройденный им жизненный путь отныне представляется Микеланджело сплошным заблуждением... В этом разрыве с идеалами молодых и зрелых лет, с идеалами Ренессанса и проявился во всей своей трагической обнаженности тот глубочайший кризис, которым отмечены последние десятилетия жизни Микеланджело. Он уже не усматривает в своих творениях ничего вечного, так как они были не в силах выразить своим чувственным языком то абсолютное и совершенное, что вырисовывалось перед его взором как новая и высшая форма одухотворенности. И, быть может, нигде титанизм его натуры не сказался столь ярко, как в том факте, что ему самому его творения казались ничем по сравнению с новыми задачами, которые он перед собой ставил"¹.

¹ (В. H. Лазарев. Микеланджело. Цит. по сб.: "Микеланджело. Жизнь. Творчество", с. 98-100.)

В этот поздний период творчества, когда изобразительные образы утрачивают в живописи, скульптуре и графике Микеланджело героическое начало, обретая черты повышенной эмоциональности, пессимизма, обреченности, когда во всем искусстве Италии широко распространились маньеристские тенденции, Микеланджело обратился к иным областям искусства - к поэзии и архитектуре.

Центральная часть фрески 'Страшный суд'. Алтарная стена Сикстинской капеллы в Ватикане. 1535-1541

Поэзия сопровождала Микеланджело всю жизнь, с того времени, когда юношей познакомился он с творениями Данте и Петрарки. Раннее из дошедших до нас стихотворений самого Микеланджело датировано 1502 годом, но наибольшее число его стихотворений приходится на последние десятилетия его жизни.

В поэзии он предпочитал сжатые формы: мадригал, эпиграммы, стансы, которые он посвящал и дарил своим друзьям. Не всегда совершенная по рифме поэзия Микеланджело, свежая и глубокая, отличается удивительной емкостью мысли.

Брут. 1537-1539. Флоренция, Национальный музей

С переездом художника в Рим он сближается с поборниками реформы католической церкви, в частности одной из самых образованных женщин того времени - Витторией Колонна, маркизой Пескара. Ей посвящает Микеланджело ряд рисунков и поэтических произведений.

 Ужели, донна, впрямь (хоть утверждает
 То долгий опыт) оживленный лик,
 Который в косном мраморе возник,
 Прах своего творца переживает? 

 Так! Следствию причина уступает, 
 Удел искусства более велик, 
 Чем естества! В ваяньи мир постиг, 
 Что смерть, что время здесь не побеждает. 

 Вот почему могу бессмертье дать
 Я нам обоим в краске или в камне,
 Запечатлев твой облик и себя;
 
 Спустя столетья люди будут знать, 
 Как ты прекрасна, и как жизнь тяжка мне, 
 И как я мудр, что полюбил тебя.

Подлинных высот, философской глубины и лиризма достигает Микеланджело в поздних стихотворениях. В них в прекрасной поэтической форме он воплотил свою скорбь по утраченной свободе родной Флоренции, тревогу за будущее родины, преклонение перед красотой, тоску и сознание неизбежности смерти. Особое значение имеют стихотворения, поднимающие вопросы художественного творчества, раздумья художника о проблемах мастерства, занимающих важное место в поэтическом наследии итальянского Возрождения.

Наиболее значительное произведение Микеланджело позднего периода - собор св. Петра в Риме, выдающееся архитектурное сооружение позднего Возрождения.

Моисей. 1513-1516. Рим, церковь Сан Пьетро ин Винколи

Архитектура занимала определенное место в творчестве Микеланджело и раньше. Но она была либо непосредственно связана с его живописными и скульптурными произведениями, как в росписях свода Сикстинской капеллы или при создании ансамбля капеллы Медичи, либо представляла эпизодические заказы, оставшиеся в проектах. Таким был заказ папы Льва X на перестройку фасада церкви Сан Лоренцо во Флоренции, порученный Микеланджело в 1516 г.

К проблемам архитектуры Микеланджело подходил прежде всего как скульптор. В этой области он не получил специального образования, но соприкосновение с творениями выдающихся архитекторов того времени - Браманте, Джулиано да Сангало и других способствовало освоению им этой специфической профессии.

Положение во гроб. Ок. 1550-1555. Флоренция, собор Санта Мария дель Фьоре

В архитектуре Микеланджело воспринимал и ценил прежде всего массу, пронизанную движением, единым ритмом, органическую форму, вылепленную или изваянную, оживающую под воздействием яркого южного солнечного освещения. Он утверждал, что "архитектурные члены зависят от членов тела. И кто не был или не является хорошим мастером фигуры, а также анатомии, тот не сможет это уразуметь". По меткому определению В. Н. Лазарева, в представлении Микеланджело "план был организмом, способным к движению, а архитектурные членения (полуколонны, пилястры, обрамления окон и дверей, антаблементы и т. д.) - элементами, драматизирующими взаимодействие несущих и несомых частей. С замечательным искусством обыгрывал он контраст между нейтральной стеной и активным членением, причем при выполнении последнего всегда отдавал предпочтение камню (травертину) перед стукком и кирпичом. Любая архитектурная форма мыслилась им в расчете на движение зрителя, и он никогда не отрывал ее от окружающей воздушной и световой среды. Свет в его представлении являлся как бы компонентом самой формы, и с помощью членений различной силы рельефа он добивался при ярком южном солнце такого разнообразия светотеневых эффектов, которое оставалось совершенно недоступным не только его предшественникам, но и его современникам. Учитывая необычайную мощь рельефа в постройках Микеланджело, становится понятным, почему его архитектурные решения не получили отклика в северных странах Европы"¹.

¹ (В. Н.Лазарев. Микеланджело. Цит. по сб.: "Микеланджело. Жизнь. Творчество", с. 106.)

Как к живому организму подошел Микеланджело и к решению проекта фасада церкви Сан Лоренцо. Используя свой дар скульптора, свое знание античной культуры, он предполагал соединить в этом фасаде архитектуру и скульптуру. По его собственным словам, он хотел "сделать фасад Сан Лоренцо так, чтобы и по архитектуре, и по скульптуре он стал зерцалом всей Италии".

Разделенный на два этажа раскрепованным карнизом и мощным аттиком, фасад завершался небольшим фронтоном. По вертикали первый этаж должен был члениться колоннами, а второй - пилястрами коринфского ордера. Между колоннами и пилястрами и в первом, и во втором этаже, в нишах должны были размещаться статуи и рельефы. Совершенствуя свой проект, Микеланджело усиливал значение рельефов и всей скульптурной части. Он исполнил глиняную и деревянную модели фасада, однако этому его проекту, как и ряду других, не суждено было осуществиться. Годы напряженной работы пропали даром. В 1520 г. заключенный с Микеланджело договор на постройку фасада Сан Лоренцо был расторгнут.

Собор св. Петра в Риме. 1546-1590

Надолго растянулась работа Микеланджело над проектами первой в Западной Европе публичной библиотеки - Лауренцианы.

Библиотека размещалась на втором этаже одной из построек внутреннего дворика церкви Сан Лоренцо во Флоренции. По проекту Микеланджело сооружался вестибюль и читальный зал. Постройка шла с 1524 по 1526 г., но завершилась только в 1559 г.; когда Микеланджело выслал из Рима глиняную модель лестницы, ставшей главной достопримечательностью вестибюля библиотеки. Именно благодаря расширяющейся в нижней части трехмаршевой лестнице, небольшому почти квадратному помещению вестибюля (9,5 X 10,5 м), Микеланджело сумел придать характер величавый и внушительный. Разделенные в нижнем регистре перилами, эти три марша сужаются в верхнем регистре в один марш, который подводит к двери в читальный зал. Переход от трех маршей к одному решен площадкой, декорированной могучими лепными завитками - волютами. С формой волют хорошо сочетаются скругленные ступени лестницы, которые, словно выливающаяся из двери лава, сдерживаются массивными балюстрадами перил. Ступени гармонически сочетаются и со скруглениями фронтончиков над ложными декоративными окнами вестибюля.

Высота вестибюля подчеркнута тремя ярусами членений. Причем нижний ярус, завершенный карнизом, воспринимается как своего рода постамент для массивного среднего яруса, со спаренными колоннами и ложными окнами, и верхнего, облегченного, декорированного спаренными пилястрами.

Динамика, напряженность, тревожный ритм величавого вестибюля и лестницы как бы подчеркивают значение входа в спокойный, громадной протяженности (длина его 46,2 м) зал библиотеки, светлый и гостеприимный.

С 1546 г. Микеланджело руководит перепланировкой одного из центральных ансамблей Рима - Капитолия, где в центре площади по его проекту еще в 1538 г. была установлена античная бронзовая конная статуя римского императора Марка Аврелия. Тогда же было принято решение о застройке Капитолийского холма, который должен был превратиться в центр городской планировки.

Практически работа велась с 1540 по 1580 гг. Завершал ее архитектор Дакомо делла Порта по проекту Микеланджело. Сегодня площадь Капитолия - одна из самых гармоничных и целостных в своем ансамбле площадей Рима. Торжественная широкая лестница приводит на вершину холма, где расположена площадь, с которой открывается прекрасная панорама на центральную часть города. Площадь эта имеет трапециевидную форму и замыкается тремя дворцами. По ее сужающимся сторонам друг против друга высятся дворец Консерваторов и Капитолийский музей, а в глубине - дворец Сенаторов. Разместив под косыми углами дворец Консерваторов и Капитолийский музей, Микеланджело словно бы исправил перспективное сокращение дворцов и площади, воспринимающейся ровным прямоугольником. В этот прямоугольник вписан овал, с декоративными лепестками динамичного узора, которые при сокращении в перспективе дают впечатление круга. В центре его установлена статуя - медленно выступающего коня, на котором восседает Марк Аврелий.

Открытые галереи нижних и мощные пилястры верхних этажей во дворцах Консерваторов подчеркивают протяженность и величие этих сооружений. Главенствует над площадью дворец Сенаторов. Высящаяся над ним башня стала вертикальной осью площади.

С 1 января 1547 г. после смерти архитектора Антонио да Сангалло Микеланджело был назначен главным архитектором собора св. Петра. Так этот крупнейший католический собор, строительство которого вели поочередно Браманте, Рафаэль и его ученик Бальдассаре Перуцци, а затем Антонио да Сангалло, оказался в руках Микеланджело. В это время как раз разгорелся спор между сторонниками первоначального центрально-купольного проекта Браманте и базиликального проекта Антонио да Сангалло.

При всей неприязни к Браманте, Микеланджело ценил его дарование и считал, что отступление от центрально-купольного плана - это "отступление от истины".

Решительно отклонив проект Сангалло, Микеланджело вернулся к проекту Браманте, подвергнув его весьма основательной переделке. Связано это было со стремлением Микеланджело к возможно большей ясности и простоте решения внутреннего пространства, к объединению его, к подчинению всех деталей основной форме равноконечного креста.

Работая над громадным куполом, венчающим собор св. Петра, Микеланджело учитывал опыт сооружения купола флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре, возведенного Филиппе Брунеллески, по поводу которого он сказал: "Повторять тебя не хочу, лучше сделать не умею". И тем не менее он нашел свое решение.

Не повторяя купола Брунеллески, Микеланджело сумел дать свою еще более внушительную концепцию. Если Брунеллески возводил купол флорентийского собора на восьмигранном барабане, сохранив в нем соответствующие восемь ребер, то Микеланджело дал куполу собора св. Петра шестнадцатигранное основание, по существу, приближенное к кругу. Барабан купола декорирован мощными спаренными колоннами и нишами между ними.

Громадный, цельный, торжественный купол собора св. Петра и теперь господствует над Римом, утверждая мощь дарования его создателя. В этом архитектурном творении Микеланджело в убедительных формах выразил свое ренессансное представление о величии и грандиозных возможностях человека, веру в которые он пронес даже в эти труднейшие годы своей жизни.

Микеланджело был сыном своего века. Но он был и великим новатором, намного опередившим свою эпоху и указавшим пути развития гуманистического реалистического искусства на много веков вперед. Один из корифеев пластики нового времени Огюст Роден признавался: "... Всю жизнь я колебался между двумя величайшими тенденциями классики - между концепциями Фидия и Микеланджело. Я шел от античности, но, посетив Италию, был тотчас же захвачен величайшим флорентийским мастером, и мои создания, несомненно, свидетельствуют об этой страсти.

Микеланджело - это дыхание жизни".