I ПЕРЕПИСКА

1856

1 И. И. ШИШКИН-И. В. ШИШКИНУ (Шишкин Иван Васильевич (1792-1872) - отец художника. Купец сначала второй, потом третьей гильдии, перешедший в конце жизни в мещанское сословие. Торговал хлебом. Человек широких интересов. Увлекался техникой. Им разработана и осуществлена система местного водопровода, издано «Практическое руководство к построению разных мельниц». Занимался археологией. Участвовал в раскопках Ананьевского могильника. Был избран в члены Московского археологического общества. Изучал историю родного края. Написал книгу «Истории города Елабуги». Был энергичным общественным деятелем. Оказывал благотворное влияние на развитие младшего сына (П. И. Шишкина) - прививал мальчику интерес к старине, природе, чтению, поощрял в нем любовь к рисованию. Вверху письма пометка И. В. Шишкина: «Получено 20 январь 1856 год».) И Д. Р. ШИШКИНОЙ (Шишкина Дарья Романовна (1801 или 1802 - не ранее 1887), урожденная Котелова (так значится в биографии И. И. Шишкина, составлявшейся Л. Т. Комаровой, - ЦГАЛИ, ф. 917, оп. 1, ед. хр. 54, л. 12, а в автобиографии И. В. Шишкина, переписанной Г. М. Залкиндом, указана фамилия Киркина - ЦГАЛИ, ф. 917, оп. 1, ед. хр. 66, л. 33) - мать художника.)

Москва. 13 января 1850

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Письмо это, быть может, предпоследнее из Москвы, пробуду разве еще недели полторы. В настоящее время я на квартире занимаюсь. Классы у нас закрылись по случаю выставки, которая начнется с 15 числа, (Девятая выставка Московского училища живописи и ваяния была открыта с 19 января по 25 февраля 1856 г.) ехать совсем уже готов,- если и остаюсь ненадолго, то товарищи наши не все отделались, а я, пользуясь этим временем свободным, начал писать вид Елабуги Капитану Ивановичу, (Невоструев Капитон Иванович (1815-1873) - археограф и археолог, родом из Елабуги. Был связан с И. В. Шишкиным по научно-изыскательской работе, постоянно с ним переписывался.) который очень желает этого. Писавши Елабугу, я мысленно переносился туда - сколько впечатлений всяких и воспоминаний. А все-таки очень приятно было писать, в особенности дом и сад наш. Это мне рисовалось ясно и отчетливо, так вот и кажется, что у окна большой спальни сидит маминька, тогда как, бывало, идешь вечерком понизу из гор, за пей видишь кого-то, это верно Катенька или кто-нибудь из сестрин. (У И. И. Шишкина было четыре сестры: Александра, в замужестве Стахеева, Анна, в замужестве Репина, Ольга, в замужестве Ижболдина и Екатерина, в замужестве Комарова.) Да что и говорить; много-много воспоминаний сладких.

Потом окна залы напоминают, как, бывало, мы с вами, тятинька, рассуждали о башне Чертого городища (Чертово городище - остатки укрепленного поселения близ Елабуги, входившего в территорию Волжско-Камской Болгарии - одного из первых в Восточной Европе государств (X-XIV вв.).) и читали записки отца Петра (Кулыгинский Петр - елабужский священник, после смерти которого (1855) - остались рукописи о «Чертовом городище», пугачевском бунте и другие.) или вы, тятинька, разговариваете о политике с Ознобишиным, (Ознобишин Егор (Георгий) Александрович (1837 - не ранее 1902) - живописец. Пейзажист. Учился вместе с Шишкиным в Московском училище живописи и ваяния у А. Н. Мокрицкого и с конца 1857 г. - в Академии художеств у С. М. Воробьева и затем у А. П. Боголюбова. В 1866 г. получил звание классного художника второй степени. Преподавал рисование в Новочеркасске, Ростове-на-Дону и на Кавказе. Ездил с Шишкиным в Елабугу летом 1855 г.) который и теперь с удовольствием вспоминает это. Эти же окна напоминают, брат Николай Иванович, (Шишкин Николай Иванович (?-1880) - старший брат И. И. Шишкина.) и тебя с твоей комнатой и ружьями, и напоминают твою охоту по временам безуспешную, напомнило также и литье дроби и проч. и проч. Одним словом, вся Елабуга и обитатели ее у меня перед глазами.

На прошлой неделе был у меня маститый профессор Капитон Иванович, удостоил посещением своим жилище ученика - художника, за что его благодарю и радуюсь чести, которую он мне сделал.

Любезному братцу Дмитрию Ивановичу (Стахеев Дмитрий Иванович - елабужский купец первой гильдии, зять И. И. Шишкина, поддерживавший его в годы учения.) передайте от меня почтение и попросите извинить, что я ему не пишу особо. Желаю ему доброго здоровья и благополучия и в делах успеха, деткам его желаю быть здоровым и заочно посылаю на каждого поцелуй.

Братец Николай Иванович, желаю тебе здоровья и соревнования к делу и безукоризненного поведения.

Сестрицы любезные, и вам также желаю здоровья и усердия к делу или труду, помните слова закона нравственности: от трудов польза.

Прощайте, любезные родители, прошу от вас родительского благословения и желаю вам здоровья, спокоя жизни и быть твердыми в неблагоприятных обстоятельствах - с божиею помощью все это минет. Остаюсь ваш, любезные родители, покорный слуга и сын

Иван Шишкин.

Автопортрет. Карандаш. 1854. ГРМ

2 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

Москва. 24 января 1856

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Письмо это уже последнее из Москвы. Завтра уже уезжаю. Собираюсь уже 4 дня. Когда в Петербурге устроюсь совсем с квартирой, то немедленно вас извещу, и извещу и о том, как поступлю в Академию. Одним словом, письмо будет новое; вчерась был окончательно у Капитона Ивановича, он мне дал письма 3 рекомендательных к людям такого же поприща, как и он сам, - что очень приятно и даже полезно. Чувства у меня не совсем спокойные при оставлении Москвы. В Москве привык, сжился, приобрел любовь товарищей и наставников. Не знаю, как бог поможет мне в Академии. Будем просить его, дабы он помог на предстоящей новой дороге.

Прошу у вас родительского благословения на предпринимаемый путь и желаю вам доброго здоровья и благополучия. Остаюсь с истинным почтением и преданностью ваш покорный сын и слуга

Иван Шишкин [...]

Тороплюсь писать, извините. Сборы мои долгие, в которых растерялся совсем, сейчас иду за получением увольнительного свидетельства и билета на проезд и аттестата о моих занятиях в здешнем училище. Мишенька 1(Подъячев Михаил Николаевич - двоюродный брат Шишкина, учившийся вместе с ним в первой мужской гимназии Казани.) вам кланяется. Он был сегодня на выставке.

Ознобишин извиняется перед вами, тятинька, что до сих пор вам не написал письма.

3 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

С. Петербург. 31 января 1856

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Наконец я вам пишу из Петербурга, третий день, как я приехал. Нанял себе квартиру, кажется порядочную, комнату особую ценою в месяц 3 ру[бля] 50 коп[еек] сер[ебром] без стола, квартиры со столом здесь много дороже московского, потому я рассудил не иметь постоянного стола, а так по временам покупать себе провизию и отдавать сготовить хозяевам квартиры, что составит небольшой расчет. О поступлении в Академию сегодня взял билет и внес деньги 9 руб[лей] сере[бром], а завтра пойду к профессору, к которому должен поступать, и принесу ему свои рисунки и работы и свидетельство из Московского училища о моих успехах и о прочем.

Страшно представляться к строгим профессорам Академии, здесь мне кажется все величавым, массивным, в полном смысле что Императорская Академия художеств. О следствии моего представления я вас извещу - не знаю порадует ли меня или опечалит. Собственно Петербург на меня не произвел никакого впечатления, как я уже вам и говорил прежде, когда в первый раз был здесь.

Капитон Иванович дал мне несколько писем рекомендательных, которые я еще не разнес.

Адрес моей квартиры такой - на Васильевском острове по 5-й линии между большим и средним проспектом в доме мещан Захаровых на дворе в каменном флигеле в 3-м этаже, ученику Академии художеств такому...

Квартирка хорошенькая и близко от Академии, и эта часть города тихая, не шумная, как остальная часть Петербурга, на этом острове сосредоточены все заведения ученые и художественные. Итак, любезные родители, прощайте, прошу у вас родительского благословения. Остаюсь с истинным сыновним почтением и преданностью ваш покорный слуга и сын.

Иван Шишкин.

4 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

[Петербург. Февраль 1856]

Любезные Родители Тятинька и Маминька!

Я от вас ждал письма, но до сих пор не получаю, думаю оттого, что вы не получали моего письма, которое я послал сейчас же по приезде в Петербург и приложил при нем адрес своей квартиры. Но вы его верно не получили, потому я его еще повторяю.

В Академию я поступил совсем. Профессор, к которому я поступил, принял очень ласково и внимательно, и вообще здесь я нашел большую разницу против Московского училища. В недавнем времени посещала классы Академии Мария Николаевна, ( Мария Николаевна (1819-1876) - великая княгиня. Президент Академии художеств (1852-1876) и председатель Общества поощрения художников) осталась очень довольна и чрез несколько времени прислала в Правление Академии письмо, в котором она высказывала благодарность ученикам и преподавателям. Поощряла их и готова всегда быть близкой к нам,- даже своих детей помещает в Академию для занятий, к чему уже и делаются приготовления и улучшения.

До тех пор, как не поступил в Академию, я скучал, Петербург мне не нравился, да и теперь почти тоже. Москва как-то проще и потому лучше [...]

Крестьянка с котомкой за спиной. Карандаш. 1852-1855. ГРМ

5 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

С. Петербург. 12 марта 1856

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Первое письмо ваше, посланное в Петербург, я получил и весьма ему обрадовался, разумеется, что при получении каждого вашего письма ощущаешь радость. Но это письмо доставило более обыкновенного. Оно мне как бы непосредственно открыло круг знакомый и родной, и я тогда не был один в столь далекой стране, да и в стране такой, где не верят почти никаким чувствам, души здешних обитателей такие же черствые и холодные, как и самый климат.

Холодность климата я испытал па себе, простудил горло до того, что почти два дня едва-едва можно было что-либо глотать, по этому случаю несколько дней и не ходил в Академию и опустил классы, за что на экзамене получил очень плохой нумер за рисунок. Но надеюсь, что, с помощью бога, впредь этого не будет.

Если я и говорю о холодности чувств обитателей Петербурга, то это нисколько по относится или не падает такой приговор па художников, художники же сами такого мнения, как я выше сказал, несмотря на то, что большая часть из них здешние. Это делает им честь, но все-таки невольно отдаешь преимущество нашему брату заезжему, который родился не па этой почве.

Если рисунок мой но удался, то это оттого, что не успел, пропустивши несколько классов, тогда как там каждый класс на счету, а класс бывает каждый день вечером два часа, следовательно другие сделали больше и лучше меня, потому они имели больше времени. Другие мои занятия по Академии идут хорошо, не знаю, чем бог пособит вперед. Профессор мой со мной очень хорош, как я уже вам и писал, (Речь идет о Воробьеве Сократе Максимовиче (1817-1888) -профессоре пейзажной живописи (с 1858), преподававшем в Академии художеств (1855-1872). А. Т. Комарова в статье «Лесной богатырь-художник» пишет, что Шишкин после трехмесячного обучения в натурном классе Академии художеств попал в класс А. Т. Маркова. Эти сведения приводятся и в монографии И. И. Пикулева «Иван Иванович Шишкин». М., 1955, с. 38. По документам же в начале марта 1856 г. Шишкин числился в классе С. М. Воробьева (ЦГИА, ф. 789, оп. 19, ед. хр. 762, л. 22).) но он меня теперь все выпытывает и высматривает со всех сторон, узнать обоюдно еще мало времени.

Вы мне, тятинька, предлагаете рекомендательные письма к Слуткину и Латкину, (Слуткин и Латкин - купцы, с которыми И. В. Шишкин поддерживал связь.) благодарю вас, оно хорошо, да дело в том, что, познакомившись раз, нужно поддерживать знакомство, ходить нередко, а я за это не ручаюсь за себя, и, признаюсь, ленив таскаться. Да и к тому же к ним ходить нужно знать время, когда они дома и когда могут принимать - а у нас если время есть, то чисто посвящаешь отдыху. Я виноват много пред Капитоном Ивановичем, я еще недавно разнес письма его, собирался, собирался нести, то некогда, то думаешь, что далеко, и действительно не близко.

Любезные родители, поздравляю вас с наступившим постом. Желаю вам провести его по долгу христианина. Кстати вам сказать, что у пас в Академии в самом здании церковь и мы во время богослужения оставляем занятия, идем в церковь, вечером же после классу ко всенощной, там заутрень не бывает. И с удовольствием вам скажу, что это так приятно, так хорошо, как нельзя лучше, как кто чего делал все оставляет, идет, приходит же и опять занимается тем же, чем и прежде. Как церковь хороша, так и священнослужители ей вполне отвечают, священник старичок почтенный, добрый, он часто посещает наши классы, говорит, говорит так просто, увлекательно, он мне живо напоминает покойного нашего Федора Фомича. (Неясно, о ком пишет Шишкин.) Певчие - свои академические ученики, поют хотя неучено, но хорошо, им некогда изучать нотное. Квартира мне не нравится более потому, что обстановка самая нескромная, но спешить переменить боюсь, кабы еще не напасть хуже, да к тому ж и недешева. Хозяйка такая, что если купишь что-нибудь и дашь ей сварить, то она то и думает, как бы утянуть хоть часть какую-нибудь, а если не так, то все проквасит, так что иногда и довольствуешься кое-чем. А стол иметь постоянный, т. е. один обед 6 руб[лей] сереб[ром] в месяц. Итак, любезные родители, желаю вам здоровья и прошу от вас родительского благословения. Остаюсь с истинным почтением и преданностью ваш покорный слуга и сын Иван

Шишкин.

6 В. П. ПЕТРОВ (Петров Владимир Петрович (1832 - 1864)-живописец. Пейзажист. Учился в Московском училище живописи и ваяния. В 1856 г. получил звание учителя рисования в гимназиях, в 1858 г. - неклассного художника.) - И. И. ШИШКИНУ

[Москва]. 7 апреля 1856

Любезный друг Ваня,

Не думаю, чтобы ты забыл своего сокольницкого товарища (Речь идет о работе с натуры в лесу, в Сокольниках, где Шишкин часто бывал во время учения в Московском училище. 29 августа 1854 г. Ознобишин писал ему но этому поводу: «...я думаю, что ты уже все Сокольники нарисовал» (ОР ГИБ, ф. 861, ед. хр. 105).) и отказался бы пожертвовать несколькими минутами и малыми физическими силами для пользы и спасения его; тебе уж известно, что я не хочу учить, а сам хочу учиться и теперь попрошу тебя, как товарищ и как ближний по Христу, не откажись, помоги, ради бога. Покажи кому нужно рисунки, особенно советуют показать Пименову (Пименов Николай Степанович (1812 - 1864) - скульптор. Представитель позднего классицизма. С 1855 г. - профессор. Преподавал в Академии художеств (1855-1864).) (потому что я посылаю рисунки с его фигуры) и похлопочи подать прошение и рисунки на первый экзамен после получения их и поскорей выслать мне диплом. Это доставит возможность мне прислать тебе в скором времени мой долг, да и Аполлон Николаевич (Мокрицкий Аполлон Николаевич (1810 - 1871) - живописец. Портретист, работал также в области пейзажа. В 1849 г. получил звание академика. С 1851 г. преподавал в Московском училище живописи и ваяния.) мне велит написать, и вот я передаю его слова: напишите ему, чтобы он вспомнил пашу хлеб-соль и хоть немного заплатил бы за нее, за что и я ему был бы очень благодарен; и скажите ему, что если нужно будет что-нибудь истратить в конторе, так чтобы истратил, я ему вышлю свои деньги. Так, любезный друг, похлопочи, пожалуйста, а обстоятельства мои теперь весьма препоганые и диплом учителя единственное средство, которое даст возможность продолжать мои занятия и скопить небольшой капиталец и прислать к тебе, дружище, в Петербург. Прощай. Я не люблю говорить пустых и ничего не значащих фраз, а что нужно, то все высказал. Прощай, любезный друг. Желаю от души во всем успеха, что только ты задумал.

Твой друг и товарищ В. Петров

К тебе едет на днях Седов. (Седов Григорий Семенович (1836-1886)-живописец. Жанрист, автор исторических картин. Учился вместе с Шишкиным в Московском училище живописи и ваяния и затем в Академии художеств (1857-1866). В 1866 г. получил звание классного художника, в 1870 - академика.) У нас начали писать программы на выставку (нрзб), вакация у нас с 23 апреля по 1 октября. Зарянко (Зарянко Сергей Константинович (1818-1870) - живописец. Портретист. В 1848 г. получил звание академика, в 1850 г. - профессора. С 1856 г. назначен инспектором и старшим преподавателем Московского училища живописи и ваяния. С Зарянко связаны нововведения в методах преподавания, направленные на усиление работы с натуры с целью достигнуть максимального приближения к ней. Кроме того, он стремился объединить в процессе обучения живопись и рисунок, изучавшиеся раньше раздельно.) очень внимателен и совершенно с новым взглядом на искусство. Будь здоров и счастлив. Тарабрину (Тарабрин Мемнон Иванович - живописец. Пейзажист. Учился вместе с Шишкиным в Московском училище живописи и ваяния и с 1856 г. в Академии художеств. В 1858 г. получил звание не классного художника. Преподавал.) поклон.

Твой Ознобишин

Если помнишь некоего пейзажиста Гине, (Гине Александр Васильевич (1830-1880)-живописец. Пейзажист. Учился в Московском училище живописи и ваяния у Л. II. Мокрицкого (с 1853 г.) и в Академии художеств у С. М. Воробьева (с конца 1856 по 1862). В 1865 г. получил звание классного художника первой степени, в 1878 г. - академика. Друг Шишкина, учившийся вместе с ним еще в первой мужской гимназии Казани.) то он тебе кланяется и желает всего лучшего и в особенности успехов.

Ал. Гине.

И. И. Шишкин и А. В. Гине в мастерской на острове Валааме. Этюд. Масло. 1860. ГРМ

Кланяюсь.

И. Истомин (Истомин Иван Владимирович - живописец. Портретист. Учился в Московском училище живописи и ваяния. В 1858 г. получил звание неклассного художника за этюд старика.)

7 К. Н. БОРНИКОВ (Борников Константин Николаевич (1837 - ?) - живописец. Жанрист. Учился в Московском училище живописи и ваяния (с 1852). В 1859 г. получил звание классного художника.) И Е. А. ОЗНОБИШИН - И. И. ШИШКИНУ

Москва. 13 апр[еля] 1856

Любезный друг Иван Иванович!

Прежде всего поздравляю тебя с наступающим праздником пасхи и прошу у тебя извинения, что так я к тебе долго не писал - все собирался, сам знаешь - нынче да завтра, а время идет да идет. Ты пишешь, чтобы взяли книги я или Нерадов[ский]. (Нерадовский Иван Диомидович (1837 - 1881) - живописец. Жанрист. Учился в Московском училище живописи и ваяния, затем в Академии художеств (1857-1865). В 1865 г. получил звание свободного художника. С 1868 г. преподавал.) Мне их уже давно отдал Крымов. (Крымов Петр Алексеевич (?-1904) - лшвописец. Учился в Московском училище живописи и ваяния. В 1865 г. получил звание классного художника. Преподавал.) Именно Описание парод[ов], Худ[ожественная] газета, Всемирная панорама, Аманьери и П. и другие. (Борников, по-видимому, имеет в виду книгу К. Фукса «Казанские татары в статистических и этнографических отношениях». Казань, 1844. О каких еще книгах говорится в письме, неясно. «Художественная газета» - петербургское иллюстрированное издание (1836-1841), издатель-редактор Н. В. Кукольник (до 1841 г.)) По возможности я тебе их все перешлю, потому что многие хотят ехать в Академию в скором времени. Только одной не отдам - Мертвое озеро, (Роман «Мертвое озеро» был написан в 1851 г. П. А. Некрасовым и А. Я. Панаевой.) я его хочу переплести, да, впрочем, я и сам скоро надеюсь быть в Академии. Тогда она у нас будет общею. В классе у нас что-то затевают новое, именно программы, про котороые ты уже знаешь. Я видел эскизы, которые уже и утвердили, и, как видится, скоро начнут писать. Астрахов будет писать площадь фигур 60, (Астрахов Василий Егорович (? - 1865) - живописец и рисовальщик. Жанрист и портретист. Учился в Московском училище живописи и ваяния. В 1853 г. исполнил картину «Мучной лабаз», за которую получил звание неклассного художника. О каком эскизе пишет Борников, не установлено.) Маковский - Минина в Нижнем Новгороде, когда народ приносит свое имущество. (Маковский Константин Егорович учился вместе с Шишкиным в Московском училище живописи и ваяния. Картина «Воззвание Минина на Нижегородской площади» была им написана в 1896 г.) Брызгалов - Дмитрия Донского, когда он молится перед битвою из 3 фигур, (Имеется в виду один из братьев Брызгаловых: Александр Александрович или Николай Александрович. Оба учились в Московском училище живописи и ваяния. Сведения об исполненных ими работах крайне скудны.) Шокорев (Шокорев Василий Вячеславович (1834 - ?) - живописец. Учился в Московском училище живописи и ваяния, где в 1853 г. нарисовал портрет Шишкина. В 1855 г. получил звание неклассного художника,в 1860 г. - академика живописи исторической и портретной.) тоже хочет писать и другие, а мы с Ознобишиным рисуем программы бойцов, Меркурия и других, а только все мало, ни меня, ни его не переводят, (Речь идет о переводе в следующий класс, где рисовали уже не с «оригиналов» и гипсов, а с натуры и сочиняли эскизы на заданные темы.) ну да, впрочем, много ждали, а немного можно подождать. У пас теперь новый профе[сор] Зарянко, нынешний день его экзамен.

Кланяйся Тарабрину и всем знакомым, кто только там есть, брат Виктор (Виктор - лицо не установленное) тебе кла[няется] и все кланяются. Остаюсь любящий тебя друг твой Константин Борников.

12 числа был экзамен. Крымов получил 1 № и награду 7 рублей серебром и взят в оригинал, я 2 №, Ознобишин - 6.(Эта и предыдущая фраза приписаны вверху письма.)

Христос воскресе, друг Шишкин!

Желаю тебе всего лучшего и успеха в делах твоих. Письмо получил и отдал брату, Волоскова (Волосков Алексей Яковлевич (1828-1882) - живописец. Пейзажист. Учился в Академии художеств с 1839 г. В 1851 г. назначен в академики.) еще не видел - у нас дела идут скверно - с мая вакация до октября - Зарянко - тонкий человек все речи говорит - и распек учеников па первом разе. Гине пишет у М[окрицкого] и однажды не взял копировать его вещь. А[поллон] Н[иколаевич] сказал: если вам не правится, так поезжайте к Шишкину - в Петербург. У него там вещи есть лучше... дело обошлось, и Гине копирует отлично.

Седов мне говорил, что на святой непременно едет. Экзамена ждал... Все живы и здоровы.

Ознобишин [...]

8 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

С. Петербург. 8 мая 1856

Вид в окрестностях Петербурга. Масло. 1856. ГРМ

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Что за причина, что я не получаю так долго от вас письма, я уже послал 2 письма к вам и братцу Дмитрию Ивановичу еще до пасхи и после оной, но ни на одно не получил ответа, неужели мои письма не дошли, - кажется, этому трудно случиться, и прежде таких случаев не бывало. Оттого мне становится скучно и грустно. Это не в Москве, там, бывало, пойдешь на посольское подворье, и уже верно кто-нибудь да есть из наших елабужских, и получишь сведения и об вас, а здесь не то, сюда так редко ездят наши елабужано, и почти не у кого услыхать что-либо родное и близкое сердцу. Как бы то пи было, все-таки пойду на днях на Невский проспект в гостиницу Соколова узнать, нет ли там кого-нибудь против чаяния. Но не думаю.

Теперь позвольте мне сказать о себе и о моих успехах и занятиях в Академии. Сначала, как я вам уж и писал, было не совсем хорошо, даже почти дурно, но теперь дело совсем переменилось, во-первых, номер за классный рисунок дали очень хороший и заставил обратить всех профессоров на себя их внимание, чему причиной мое прилежание и успехи; они хотели меня испытать, каково я рисую с натуры природы, и просили меня рисовать что бы ни было, зная, что при начало еще весны природа еще очень скудна и бедна и тем более затруднит меня, по я эти трудности превозмог и представил им рисунки такие, что они удивились, и почти единогласно воскрикнули: молодец москвич, и тут же показали ученикам, моим сверстникам, рисунки и сказали, что вот нужно как рисовать и так правильно вести систему учения, вот как г. Шишкин, и вследствие сего от меня взяли слово, чтоб я нынешнее лето непременно получил медаль серебряную первую. Вот, видите ли, с помощию бога, и здесь я нашел людей, которые меня поняли, что мне сначала казалось весьма трудным, даже несмотря на большое число учеников, которые меня хотят знать и видеть, и посему я приобрел здесь почти всеобщее уважение, как было и в Москве. Но там дело другое, там только этим и ограничивалось. Итак, вследствие вышесказанного, профессора Академии назначили мне место, где я должен писать с натуры летом, это так называемый Лисий Нос, мыс который ограничивает Финский залив, этот мыс противоположный Кронштадту, там местность великолепная и растительность богатая, там строили и еще строят батареи, (Строительство батарей в Лисьем Носу, расположенном на северном побережье Финского залива, было связано с событиями Крымской войны, в частности с бомбардировкой англо-французским флотом Свеаборга и других городов.) т. е. оканчивают начатое. Я там был в воскресенье. Это место отстоит от Петер[бурга] на 25 верст. Потому я квартиру в Петербурге не буду иметь, а жить буду там, там место совершенно уединенное и тихое, там нас будет человека 4 художника, и время от времени будут приезжать к нам из профессоров для советов и наставлений. Посему письма ваши пишите прямо в Академию художеств, т. с. ученику оной и только. Там будут знать мое местожительство и станут передавать мне, и я буду изредка бывать в Петербурге. Итак, любезные родители, прощайте, прошу от вас родительского благословения и желаю вам доброго здоровья и благополучия. Остаюсь ваш покорный слуга и сын Иван Шишкин.

У вас теперь пред окнами вода и весна в полном разгаре, но эта вода каково поступила с мельницей на Тойме, не знаю, дай бог, чтобы сохранил он благопол[учно]. [...]

9 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

Лисий Нос. 18 июня 1856

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Пишу вам письмо и вместе с тем смотрю в окно на море, оно так бушует, что боже упаси; дом, в котором мы живем, весь почти трещит от ярости бури; но буря эта уже продолжается целых три дня с одинаковою силою. Шум волн ужасный, брызги от них долетают до наших окон. Какие были суда и лодки на море против наших окон, все повыбросило на берег. По случаю этой бури мы совершенно почти ничем не занимаемся. Море, которое я прежде жаждал посмотреть, даже прискучило, вечная беспредельность, и видишь только свой берег, а другого никак, да иногда в ясную погоду бывает виден Кронштадт, и по временам там бывает страшная пальба, и гром пушек бывает слышен ясно, даже каждый день слышно пушку, которая возвещает громогласно восхождеиие и захождение солнца. Ежедневно видишь (исключая таких бурь, как сегодня) иностранные корабли и пароходы, которые тянутся большой вереницей в Петербург. Я здесь уже живу целый месяц, время идет незаметно в занятиях, а нищи для занятий бездна. Ждем на днях к себе профессора и к этому готовимся. Где мы живем, совершенно пустое место, только и есть две избы, в которых живут рыбаки, при одной из них есть еще другая, вроде горницы, довольно порядочная, чистенькая и просторная, мы здесь живем 5-ро, да еще будет несколько. Место для [на]с превосходное.

Версты три от нас самый так назыв[аемый] Лисий Нос. Там построены преогромнейшие батареи, траншеи и разные укрепления, народу живет там много, да все почти военные. Но в последнее время туда прибывает людей и невоенных, парод торговый и промышленный, который уже открыл там разные лавочки. Говорят, тут будет город, и город портовый, тут уж сделана пристань и гавань. Изумляешься искусству инженеров, которые это сделали из болот и неприступных берегов, на этих болотах построены здания, прочищены парки и площади для войска. Даже уже сооружена церковь, хотя деревянная, но прекрасная, прекрасивая. Мы туда ходим ко всенощной и к обедне, служат очень хорошо, священник очень хороший, мы с ним познакомились и ходим к нему, и он к нам частенько приезжает, и мы с ним беседуем почти по целым ночам, ночи же здесь как день, читать без затруднения можно, ибо днем мы бываем заняты. Здесь всем хорошо, только несносные комары не дают покоя, мы себе па лица наделали сетки, пропитанные смолою, а на руки перчатки. Так только и можно работать. Письмо я ваше получил от 22 мая, благодарю бога, что вы здоровы. Вода на Каме велика очень, как вы пишете, и что она много причинила бед. Не знаю, как мельницы, в особенности Татаевская, в каком состоянии. Прощайте, желаю вам здоровья и прошу от вас родительского благословения. Я вам об житье-бытье нашем буду писать впредь еще. Засим остаюсь ваш покорный слуга и сын Иван Шишкин.

10 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

Лисий Нос. 25 июля 1856 (Вверху письма пометка И. В. Шишкина: «августа 8 числа ответ 10 августа».)

Любезнейшие Родители Тятинька и Маминька,

Простите мне, что я так вам долго не писал. Редкое сообщение с городом тому причиной, иногда письмо напишешь, да послать не с кем, или случай есть услать, но нужно писать, надо хотя немного времени - не ждут [...]

Скажу вам о себе: в настоящее время я совершенно борюсь с собой, и эта борьба лишает бодрости и силы, вся надежда на бога. Скажу яснее: приближается сентябрь, он решит, каков будет плод моих летних трудов, и, как видится, надежды мало, что август скажет, он еще впереди. Так вот моя борьба. 17 сентября у нас бывает экзамен, где награждают медалями, но у меня еще по сю пору не готово, хотя наш профессор и доволен моими трудами, но все не верится, много очень моих соперников, которых труды я не видал, ибо они живут в другом месте, далеко. Они меня пугают. В сентябре же месяце я должен вам сказать о своей судьбе решительно. Если получу медаль, то... а если нет - сбрасываю с себя оболочку художника, и я тогда в полной вашей воле. Тогда время придет, что я должен же быть полезным родителям. Поймете ли вы или нет все равно до времени. Я написал много, но сказал мало. Пусть это еще останется до времени мертвыми буквами. [...]

Приятно очень, что Вы, тятинька, приняли живое участие в разысканиях исторических древностей - это для Капитона Ивановича счастие, и он, я думаю, не знает, как Вам излить свою благодарность. (В 1855 г. И. В. Шишкин обследовал «Чертово городище», а в 1867 г. в основном на личные средства реставрировал разрушавшуюся здесь башню. К. И. Невоструев писал по этому поводу: «В конце 1855 года, из любви к отечественной археологии, особенно же к знаменитым памятникам своей родины... вступили мы в сношения с почтеннейшим соотчичем, несколько лет бывшим городским головою, купцом Иваном Васильевичем Шишкиным, человеком весьма любознательным, начитанным и много лет занимавшимся елабужскими древностями. Предметом переписки нашей было «Чертово городище»...» (Труды 1-го археологического съезда в Москве. 1869, II. М., 1871, с. 489)

Родным всем почтение.

11 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

С. Петербург. 25 сентября 1856 (Вверху письма приписка И. В. Шишкина: «10-го октября писано октября 8-го ответ - 17»)

Любезные Родители Тятинька и Маминька!

Не знаю, как и что вам писать, роковое 17-е число сентября прошло, но я еще не получил никакого результата моих трудов, ибо экзамен отложен до 29 сен[тября] месяца.

Не знаю, что-то будет, но какое-то предчувствие говорит, что не сбудутся мои ожидания,- что делать - как будет угодно богу. В настоящее время ничем еще не занимаюсь, время все проходит в мучительных ожиданиях. Хотя товарищи и даже профессор наш Воробьев и обнадеживает, но [на] это трудно полагаться, на экзамене большинство голосов и различные требования тому причиной.

Не знаю к кому обратиться - к братцу или к Вам, тятинька, обращаюсь к вам, любезные родители, с просьбой и вы догадываетесь с какой; краснея, прошу у вас, но откажите в миллионный раз помочь мне, крайняя нужда в средствах к существованию, может быть недолгому, в Петербурге. Живши на Лисьем Носу, истратился и теперь я но имею денег нисколько.

Когда будет этому конец, бог знает. Он и приведет к тому. Не распространяясь в словах, делаю заключение письма. Язык мой просто притупляется. [...]

12 И. И. ШИШКИН - И. В. ШИШКИНУ И Д. Р. ШИШКИНОЙ

С. Петербург. 14 декабря 185[6] (Вверху письма пометка И. В. Шишкина: «ответ 1-го Января 1857 года».)

Любезные Родители Тятинька и Маминька,

Письмо от вас и Кап[итона] Яковле[вича] (Ушков Капитон Яковлевич - елабужский купец первой гильдии. Владелец химического, двух винокуренных и стеклянного заводов, построивший в Елабуге уездное училище (И. В. Шишкин. История города Елабуги. М., 1871, с. 41, 43).) полу[чил], весьма вам благодарен и рад за ваше здоровье. Очень приятно, что бог устроил судьбу Аннушки, 3(Речь идет о сестре Шишкина) дай ей бог счастья и вам утешения, человек, которому вверена судьба Аннушки, сколько я знаю, человек хороший, он всегда отличался от юношей Елабуги скромностью и правильным взглядом на жизнь, он, кажется, был чужд понятий тех людей, которые составили себе идею жизни бог знает какую - какую-то фантастическую или романтическую - короче, смешную. Посему можно надеяться, что вы, любезные родители, найдете в нем то, что составляет ваше удовольствие и утешение. Вам, маминька, этого нужно более, Вы более чувствуете потерю покойной сестры нашей Александры Ивановны, и бог даст, что настоящее сколько-нибудь заменит прошедшее.

Брат наш Николай Иванович разыгрывает героя какого-то пошлого романа, романами он пропитан насквозь, убивши па них все время [...]

Говоривши о других, коснусь себя. Я тоже, может быть, подвергаюсь осуждению, как и мой брат, потому что я так же увлекся чем-то, но на это беспристрастно могу сказать, что мое увлечение безукоризненное во всех отношениях, оно бы вполне оправдало меня, если бы представляло все выгоды существенности, оно бы тогда по казалось таким странным и бесполезным, и вы бы, любезные родители, но изъявили бы желание, чтоб я отказался от него, такие желания меня сильно расстраивают, и я иногда бываю готов на ваши желания, по мне сейчас же представится избитый путь моей прошлой жизни, что я был на многих уже поприщах и ни на одном из них не основался, и вы желаете, чтоб я и от последнего отказался, более всех мне свойственного. После же этого, что я буду за человек, буду как растрепанный человек, который за многим гонялся и ничего не поймал. Пожалейте и меня в таком случае, а я, как любящий и уважающий родителей сын, готов всеми силами вас утешить, и неужели я вас утешу тем, что возвращусь к вам. [...]