1895

205 И. И. ШИШКИН - К. Л. САВИЦКОМУ

[Петербург. Январь-февраль 18951]

«Старый друг лучше новых двух»

Милейший Константин Аполлонович,

Черкни словечко, провалился я или нет, утешь или огорчи. (Шишкин имеет в виду ХХШ передвижную выставку, открывшуюся в Петербурге 17 февраля 1895 г., на которой экспонировались картины «Сосновый бор» и «Кама близ Елабуги».) А я задыхаюсь и от удушья, и от неизвестности, повесь картины поприличнее. Я в твое беспристрастие верю и надеюсь.

Пришли 2-х человек за рисунками пером. (На ХХШ передвижной выставке Шишкин экспонировал рисунок пером «У ручья» («Ручей в лесу»), приобретенный Л. Л. Назаровым (местонахождение неизвестно).)

Весь твой

И. Шишкин.

Будет ли выставка хороша? Что Суриков? (В. И. Суриков экспонировал на ХХШ передвижной выставке картину «Покорение Сибири Ермаком» (ГРМ).)

206 К. А. САВИЦКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

[Петербург]. 13 фев[раля] 1895

Дорогой Иван Иванович!

С радостью скажу тебе, что вещи твои делают впечатление отрадное, чудесное, одно только очень желательно, это чтобы ты чуточку помарал теплым тоном синеву неба у кумулюсов в большой картине леса. Оно (синева) красочно и, можно сказать, вор в картине, повешены прекрасно на ответственных, видных местах с левым светом. Выставка складывается хорошая. Суриков еще не получен, но, надеюсь, к вечеру или завтра утром выставить. Прибегу к тебе к 5 часам и принесу целебное средство от одышки, пока советую, подыши над чайником паром (с несколькими каплями скипидара) горячей воды. Это разрешит мокроту, облегчит.

Душевно твой

К. Савицкий.

207 К. А. САВИЦКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

Москва. 12 марта 1895

Дорогой Иван Иванович!

Усилиями В. В. Переплетчикова (Переплетчиков Василий Васильевич (1863-1918)-живописец и график. Пейзажист. Учился у Л. Л. Киселева и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Был экспонентом на восьми выставках ТПХВ. Член-учредитель Союза русских художников.) удалось добыть от Новикова 2 альбома рисунков Ф. А. Васильева. В этих альбомах есть по 2 или по 3 страницы, на которых видны места, где были приклеены рисунки, и затем несколько из них вложены не наклеенными, не знаю, таковыми ли были отданы Н. В. Новикову эти альбомы, или рисунки случайно отклеились, наконец, все ли они в наличности? Это решишь ты сам, когда получишь альбомы. Вышлю тебе их с верной оказией или привезу сам, когда поеду на академическое собрание. Что же касается рисунков Ольги Антоновны, (О. А. Лагоды-Шишкиной.) то в тот момент, когда Переплетчиков брал альбомы Васильева, в редакции рисунков не нашли, обещали доставить их на следующий день ко мне, но до сих пор не доставили. Я сам был у Новикова, не застал его дома или, может быть, он, удрученный обстоятельствами, не принял меня. На этих днях контора редакции прислала мне мою картину, бывшую в магазине Артиста на комиссии, при письме, сообщающем, что другая маленькая картина будет доставлена в непродолжительном времени. Я писал в редакцию, прося вместе с картиной прислать и альбомы Лагоды-Шишкиной; но вот сейчас только получил свою картину без альбома! Завтра поеду в редакцию лично допроситься альбома, а теперь спешу только успокоить тебя насчет рисунков Васильева.

Сегодня годовщина смерти И. М. Прянишникова: (И. М. Прянишников скончался 12 марта 1894 г. в Москве от туберкулеза.) на могиле мы от Товарищ[ества] п[ередвижных] х[удожественных] выст[авок] отслужили панихиду и положили венок, скромный, в 15 р[ублей], но очень красивый из живых цветов. Собралось большое общество друзей и почитателей, день такой чудный, солнечный, как и был в его похороны. Отрадно было видеть собравшуюся там молодежь - учеников школы. Пришли почтить его память.

Что делается у вас в Питере? Так ли скверна погода, как газетные рецензии о нашей выставке? В Новом времени, Русских и Московск[их] ведомостях («Русские ведомости» (1863-1918) - московская политическая и литературная газета; «Московские ведомости» (1756-1917)-реакционная по характеру газета, пользовавшаяся большим влиянием в бюрократических кругах. В письме Савицкого речь идет об обзорных статьях, посвященных ХХШ передвижной выставке. Там, в частности, И. Ф. Василевский в «Русских ведомостях» дает «обозрение баб и печей», представленных на выставке. Его насмешкам подвергаются и Левитан, и Архипов, и Репин, и Суриков (№ 70, с. 3. Подпись «Буква»). Особенно злобствовал в «Новом времени» А. А. Дьяков, который иронизировал по поводу «овчинной печали», докучающей в картинах передвижников, их неумению разрабатывать сюжет «в изящной и увлекательной форме», незнанию техники и т. п. (5 марта, № 6830, с. 2. Подпись «Житель»).) читаем сплошную ругань. Всех богаче этих «Буква» (Василевский), злоба и пошлость превышают всякую меру! Здесь теперь открыты одновременно 3 выставки: историческая, московского кружка худож[ников] и одесситов. (Первая выставка картин художников исторической живописи, созданная Обществом художников исторической живописи; Третья выставка картин московских художников (третья выставка московского Товарищества художников); Вторая передвижная выставка Товарищества южно-русских художников.)Одна другой стоит, одна другой подпирает бока. Все злобствуют друг на друга. Главное впечатление, выносимое с выставок, что никто не любит искусства, каждый кувыркается на чужой манер. Побуждения к писанию картин внешние, так же и исполнение. Будь здоров, этого особенно горячо желаю тебе, потому что дошел слух, что все вы там похварываете, Лемох, Куинджи больны инфлюенцией, а Шишкин все еще не поправляется, не бережется простуды и табаку! Последнее прибавляю от себя, потому что знаю, какое это зелье при затрудненном дыхании. Итак, будь здоров, до скорого свидания. Душевно твой К. Савицкий.

208 К. А. САВИЦКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

[Москва]. 17 марта 1895

Дорогой Иван Иванович!

Спешу порадовать тебя, альбом рисунков Ольги Антоновны у меня. После многих усилий и хлопот Михееву (Михеев Василий Михайлович (1859-1908) -писатель и журналист. Секретарь первого съезда русских художников и любителей художеств.) удалось выудить альбом, как он говорит, из описанного (конфискованного) имущества Новикова. Бедный Ник[олай] Васильевич совсем разорился! Жаль его, жаль журнала, на который бескорыстно и самоотверженно тратил Новиков все свое состояние. (Речь идет о закрытии журнала «Артист» в феврале 1895 г.) Говорят, что он, чистый душой и помыслами, попал людям, сумевшим воспользоваться его неопытностью. Очень грустно, что единственно хороший, отзывчивый к интересам искусства журнал пал безвозвратно. Что-то обещает Север под новым управлением издательницы Ремезовой? (М. К. Ремезова стала издателем и редактором журнала «Север» с № 15 за 1894 г.) Особа молодая, кажется, тоже идеальных воззрений, говорят, богатая, не аналогия ли это Н. В. Новикову?

В альбоме 25 рисунков, все ли они? Не усматриваю многих, воспроизведенных в издании Ольги Антоновны. (Имеется в виду альбом рисунков О. А. Лагоды Шптпкиной, изданный П. И. Шишкиным в 1887 г.) Михеев говорит, что в этой же папке находилось и несколько рисунков твоих, но он их выделил и, кажется, прибрал к себе. Напиши, пожалуйста, что требовать ли и твои?

Душевно твой

К. Савицкий.

Дубовая роща. Масло. 1887. КМРИ

209 К. Л. САВИЦКИЙ - И. И. ШИШКИНУ

[Москва]. 30 марта 1895

Дорогой Иван Иванович!

Видно, не долго дано нам утешаться своей выставкой в академич[еских] залах. Людская зависть, не замечавшая в продолжение 20 лет неудобства для Товарищества скитаться с выставкой по чужим углам, заговорила! Ополчились художники, печать, а с ними и публика. Вопиют: партийность, захват, свободному искусству дышать нечем! Залы академические заняли передвижники. . .! (Так, например, в «Новом времени» читаем: «После долгих ожиданий Товарищество передвижных выставок устроило свою выставку в залах Академии художеств и таким образом окончательно водворилось в ней... Уничтожение старых академических выставок их окончательным обезличением и подведением под общий дух вышеназванного товарищества - может быть печально и вредно» (1895, 19 февраля, № 6816, с. 3).)

Экие мы простофили, будто не догадывались раньше, что это будет так. . . Нет, догадывались, а только, кому нужно было, гнули облобызаться с умытой Академией, и вот теперь утремся от предательских поцелуев... Чудесно надумали съехаться в Москве, увидимся и столкуемся, посчитавшись наличными силами, увидим, что в Товариществе живо. Зал академических не жаль, нам не привыкать к скитальчеству, а нужно же, наконец, сказать, что, путем этих зал и других благодатей, идет купля и продажа Товарищества. В академическом собрании раздаются наши же голоса, ищущие помирить то, что рядом жить не может...

Ну, да об этом обменяемся живым словом в Москве, а теперь я сел писать с тем, чтобы сказать тебе: друг Иван Иванович, не обойди моей хаты. Надеюсь, что остановишься у меня. Тебе готова комната и наше радушие.

Если есть еще кто, желающий по-товарищески воспользоваться гостеприимством, то знайте, что есть где голову склонить и широко расправить члены. Кроме квартиры, у меня большая мастерская, в которой свободно и удобно поместится кто захочет. (Рядом с моей мастерской - И. А. Касаткина, который также предлагает гостеприимство. Можем укрыть многих (нрзб))

Душевно твой

К. Савицкий.

210 И. И. ШИШКИН - ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЭКСТРЕННОГО ОБЩЕГО СОБРАНИЯ В МОСКВЕ ТОВАРИЩЕСТВА ПЕРЕДВИЖНЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ВЫСТАВОК

Питер. 4 апреля 1895

Г. председателю экстренного общего собрания в Москве

Товарищества передвижных выставок.

Да здравствует Товарищество! Главный вопрос, конечно, вызванный неожиданно сложными обстоятельствами, есть тот: быть или не быть Товариществу! Не сомневаюсь, что мой голос и желания мои за существование Товарищества причислятся к положительному большинству, и не верится, чтобы кто-либо был против. Товарищество было, есть и будет несокрушимо. Да здравствует Товарищество на многие лета, врагов не будем бояться, мы с ними свыклись и будем бороться на арене искусства. (На другой странице приписка: «Врагов у нас много и старых и вновь народившихся». Вверху письма приписка: «спросить Лемоха». В другом, более раннем черновике письма Шишкин приводит народные пословицы: «В согласном стаде и волк не страшен»; «Без друзей, без связи да без мази - телега скрипит, ехать гадко»; «Пошел в попы - служи панихиды» (ОР ГПБ, ф. 861, ед. хр. 10).)

Все вопросы и предложения, клонящиеся к прочности и процветанию Товарищества, хотя бы и детально решенные собранием товарищей, принимаю безусловно. Осталось сделать одно предложение: попытаться, нельзя ли как-нибудь достигнуть соглашения к баллотировке картин членов Товарищества. (В том же, более раннем черновике письма читаем: «Единственное мое предложение - это баллотировка картин членов плохих и сомнительных».) Это весьма существенный вопрос.

И. Шишкин.

Р. S. К сожалению, по расстроенному здоровью быть на собрании не могу. (По-видимому, ответом на это письмо была полученная Шишкиным телеграмма: «Товарищество шлет горячий привет своему старейшему вернейшему сочлену здравствуйте многие лета. Спасибо за письмо - Собрание (ОР ГПБ, ф. 861, ед. хр. 136, л. 13).)

211 И. И. ШИШКИН - П. Г. КУРДЮМОВУ (Курдюмов Павел Григорьевич - московский коллекционер.)

[Петербург. Апрель 1895]

Милостивый государь Павел Григорьевич,

[...] Повторение картины для Вас «С горы» (В конце мая 1895 г. Остроухов писал Шишкину по поводу продажи картины: «Деньги Ваши 500 руб[лей] (пятьсот рублей) за проданную на Московской выставке этого года картину «С горы» получены мною 14 мая» (НБА АХ СССР, ф. 39, оп. 1, ед. хр. 20).) пишу с большим удовольствием. Мне она самому очень правится - подвигается довольно быстро, и я уверен, она будет никак не ниже первой, а, по моему мнению, выше, и очень буду рад, если и Вы это же найдете. Будет готова в конце апреля - за Ваши деньги очень благодарю как за особенную любезность с Вашей стороны.

Ост[аюсь] с истинным почте[нием] Ши[шкин]

212 И. И. ШИШКИН - Н. А. КАСАТКИНУ

Питер. 15 апр[сля] 1895

Многоуважаемый Николай Алексеевич,

Деньги 1000 ру[блей] по переводу получил, за что очень благодарен.

Передайте, пожалуйста, К. А. Савицкому, за его любезное и товарищеское отношение по поводу Камы (Речь идет о картине «Кама близ Елабуги».) - право, слов нет выразить ему всю мою благодарность, а писать не могу, да и не умею. Я еще до сих пор ничего но знаю о собрании в Москве. Слышал только, что просят помещения у Собко, и больше [не] знаю ничего.

Сижу больной дома, и ко мне никто не идет. Пусть хоть Константин Аполлонович (К. А. Савицкий.) черкнет, если есть время.

Будьте здоровы все. Е. М. Хруслову спасибо за телеграммы.

Остаюсь весь Ваш

И. Шишкин.

213 И. И. ШИШКИН - И. И. ТОЛСТОМУ

[Петербург]. 19 апреля 1895

Многоуважаемый граф Иван Иванович,

Прежде всего поздравляю Вас от души, а с Вами и все русское общество с осуществлением мысли о национальном музее, хвала Вам и слава. (13 апреля 1895 г. высочайшим указом было положено основание Русского музея, открытого 7 марта 1898 г. Положение о музее разрабатывалось при непосредственном участии И. И. Толстого.)

Сегодня Академия в целом своем составе намерена Вас чествовать, как и сотрудники Ваши по преобразованию Академии художеств, которая всецело обязана Вам, желают почтить Вас обедом. К величайшему моему прискорбию я лично участвовать не могу, нездоровье мое не дозволяет (что за обед, когда ни выпить, ни съесть порядком нельзя). Прошу, Ваше сиятельство, принять уверения в искреннем уважении к Вам и глубокой признательности. Приветствую Вас как русского государственного деятеля.

Остаюсь с искренним к Вам почтением Ваш

И. Шиш[кин].

214 П. Я. МЕЛЕШЕВ - И. И. ШИШКИНУ

г. Лубны. 29 апр[еля] - 12 мая 1895

Дорогой, незабвенный друг и товарищ Иван Иванович!

Не могу не высказать того, как я был обрадован Вашим милым, товарищеским письмом. (Письмо Шишкина к П. Я. Мелешеву не обнаружено.) Не шутка - 40 лет, в которые мы с Вами ни разу не видались. 40 лет! ведь это почти целая жизнь человека. Сколько воды утекло за это время, и сколько человек мог перечувствовать, переиспытать всего? Отчего, когда подумаешь об этом, делается грустно? Не об улетевшей ли молодости? Но как бы то ни было, а воспоминание о той жизни, когда мы ютились у Марьи Гавриловны Шмаровиной, (В ученической тетради Шишкина есть запись: «1852 года 28 августа в четверг переехал на квартиру к Марье Гавриловне. Вечером. Ценою в месяц 6 руб[лей] серебром» (НБА АХ СССР, ф. 39, оп. 1, ед. хр. 2).) трогает сердце, вселяя в него какое-то неизъяснимо отрадное впечатление. Я в этой давно прошедшей жизни все, все решительно, помню. Помню худенького, бледного мальчика Петрушу, который подписывал свою фамилию «Крымав». Помню другого Петрушу - приказчика, приходившего домой в большинстве случаев пьяным, с посоловелыми глазами, похожими на глаза уснувшего судака. Помню Ознобишина Е., Нерадовского, скромного и милого юношу; Шокорева, с которым мы вместе рисовали в оригинальном классе: он голову Фингала, (Фингал - легендарный герой, живший в III в. п. э.- отец Оссиана. Большая героическая поэма «Фингал» была написана в 1762 г. Макферсоном.) а я св. муч[сницу] Екатерину, и были за эти рисунки переведены на «фигуры». Помню Пукирева (теперь покойника), с которым Вы, впрочем кажется, не состояли в близкой дружбе; а также помню К. Е. Маковского и многих других, воспоминание о которых доставляет удовольствие мне по сие время. Да и можно ли забыть вечно, бывало, смеющегося Петрушу Крымова! Сила-ветр, порт-молo - словечки действительно очень комичные. А другого Петрушу, ночью взбирающегося ощупью по лестнице и что-то бормочущего вроде: «Ма... Ма... маменька... ну-да, ну-да! .. Гм!.. Мелешев!.. Иван Иванович Шишкин!.. Ну-да, ну-да!.. Гм! ..» и проч. и потом - хлоп на постель, если доносили до нее его ноги. Да, все это помнится мне, и притом так живо, как будто это случилось все не 40 лет тому назад, а недавно. Да будет благословенна эта память, которая меня всегда поддерживала на многотрудном поприще моей жизни, всегда идеализируя прошедшее в самых радужных и приятных для глаз красках [...].

Как я, дорогой мой, следил за газетами, радуясь Вашим в искусстве успехам; но имею Ваших только 2 офорта, которые храню в папке. Портрета Вашего у меня нет. Я не знаю, какой портрет и когда я рисовал с себя, который находится у Вас; думал, но никак не вспомнил. Простите меня, я даже удивился, что мой портрет мог сохраниться в продолжение столь долгого времени. Посылаю при этом Вам свою карточку, вырезанную из группы бывших моих коллег, и убедительно прошу, добрый и милый товарищ, - вышлите мне свою, а также Ваш дачный адрес, где будете Вы проводить лето. [...] Прощайте, дорогой мой. Жму крепко Вашу руку. До свиданья, искренне Вас любящий Петр Мелешев.

215 Н. А. ЯРОШЕНКО - И. И. ШИШКИНУ

Кисловодск. 23 июня [1895?]

Дорогой Иван Иванович, пишу Вам с большим опозданием и не из-за границы, как обещал, а из Кисловодска, потому что до приезда сюда я был как в чаду и не мог разобраться в массе вынесенных впечатлений, да были и другие обстоятельства, мешавшие писать. Говорить о них теперь не стоит - скажу при свидании. Видел я три салона: 2 в Париже и один в Лондоне, в общей сложности перед моими глазами промелькнуло 7200 художественных произведений, и если среди них не было ни одного сногсшибательно хорошего, то много было просто хороших и преимущественно со стороны выполнения, с этой стороны нельзя не позавидовать высокому уровню среднего художественного образования, даже на плохих вещах видна строгая школа, и нельзя достаточно надивиться на нашу молодежь, которая вывозит из-за границы склонность подражать манере, мутным тонам, всевозможным уродствам, которые там не пользуются ни малейшим почетом; точно дикари, перенимающие у культурных людей прежде всего пороки и дурные наклонности и неспособные понять лучших сторон культуры, перенимают внешность и утрачивают оригинальность и самобытность, боясь казаться тем, что они есть.

Я очень доволен, что мне удалось видеть все самые характерные и считающиеся лучшими вещи Пювис-де-Шаванна. (Пюви де Шаванн Пьер (1824-1898)-французский живописец. Писал в основном на религиозные и аллегорические темы. Работал главным образом в области монументально-декоративной живописи. Его творчество представляло собой один из вариантов символизма.) За ним идет теперь целая толпа подражателей, таких же бесцветных и безвкусных, как и он. Сколько я понимаю, все это мертвые души, у которых ничего своего нет, сказать им нечего, и вот они стали подлаживаться к старшим итальянцам и, подражая их невежеству, думают, что создают однородные с оригиналами художественные произведения. Очевидно, будущее искусства не в них. Где же оно? Куда искусство стремится и какие идеалы преследует? С этими вопросами я ехал, думал себе это выяснить и ошибся! Какая-то всеобщая смута, отчаянные усилия выработать новые способы выражения, обогатить, если можно так выразиться, художественный язык новыми словами и оборотами речи, но для чего? Пока не видно. И все это в одинаковой мере относится ко всем родам искусства, следовательно, и к пейзажу. На стоящего пейзажа - картины я не видал ни одного; но попыток и поисков в передаче поэтических настроений и моментов много, а в передаче лунного света, закатов, потоков воды некоторые достигают значительных результатов. Все эти поиски, метания, жажда нового гнездятся на выставке Марсова поля. В Салоне же все рутина и старая академическая закваска. (В Париже в то время существовало два Салона: старый на Елисейских полях и новый Салон Марсова поля, который выделился в 1890 г. из Национального общества изящных искусств (здесь выставлялись Пюви де Шаванн, Каролюс-Дюран, Фриан и др. Об этом Салопе рассказывал В. Д. Поленов: «Salon de Champ de Mars» образовался, подобно нашим передвижникам из отщепенцев, которые считали официальный «Salon des champs Elysees» устаревшим, рутинным учреждением и недовольны были тамошним жюри». (Из записей В. Д. Поленова. - 13 кн.: Е. В. Сахарова. Василий Дмитриевич Поленов. Письма, дневники, воспоминания. М. - Л., 1948, с. 470).) Если возможно сравнение, то отношение Марсова поля к Салопу такое же, как у нас передвижной выставки к академической; на первой никаких наград и знаков отличий, веет молодостью, жизнью, исканием новых путей, на 2-й - медали, печатные отзывы, почетные имена и в значительной мере мертво и консервативно. Правда, что там есть, что консервировать, есть художественные традиции рисунка, формы, и в этом большая разница с нашей Академией, у которой никаких традиций, беречь нечего, прежняя традиция исчезла без следа, а новая, мариупольская, (Имеется в виду мастерская Высшего художественного училища при Академии художеств, которой руководил Куинджи с осени 1894 г.)) еще неизвестно, что даст.

Мне все-таки хочется сказать Вам, что мне понравилось больше всего из виденного мною - это 2 больших панно для парижской ратуши, изображающих «Радости лета», художника Фриана; залитая солнцем природа, цветущий луг, на котором молодые, веселые женщины собирают цветы, убирают ими своих детей, а люди постарше отдыхают от труда в тени дерев, среди них сильная, здоровая мать любовно и бережно держит на коленях чудесного спящего ребенка. (Фриан Эмиль (1863 - 1932) - французский живописец, гравер, скульптор. Еще в 1894 г. в обоих Салонах экспонировались декоративные произведения, заказанные французским правительством для украшения парижской ратуши и Сорбонны. Ярошенко сам в то время увлекался темой материнства, делал наброски к неосуществленной картине, изображающие молодую мать.) Очень простая затея, но сколько в ней жизни, и жизни радостной, здоровой, и написано это так сильно и свежо, что я по крайней мере с сожалением расстался с этими полотнами.

Вот Вам беглый и не очень-то обстоятельный очерк моих впечатлений. Надеюсь при свидании дополнить то, что здесь недосказал. Как Ваше здоровье теперь? Поправились ли Вы совсем и что поделываете? Я очень буду Вам благодарен, если Вы мне хоть в нескольких словах напишете об этом. Адрес мой самый простой: Кавказ, Кисловодск, на мое имя. Здесь Аполлинарий Васнецов (В 1895 г. А. М. Васнецов впервые был на Кавказе.) и несколько молодых художников, которые у нас по целым дням. Будьте здоровы и не поленитесь написать. Искренне Ваш

Н. Ярошенко.

216 И. И. ШИШКИН - И. И. ТОЛСТОМУ

Петербург. [Октябрь 1895]

Ваше сиятельство граф Иван Иванович,

Не имея возможности лично быть в худож[ественном] Совете в понедельник, покорнейше прошу Вас передать мое мнение и предложение относительно моих бывших учеников. Некоторые из них, как, например, Рущиц (Рущиц Фердинанд Эммануил Эдуардович (1870-1936)-живописец. Пейзажист. Учился в Академии художеств (1891-1896). В 1897 г. получил звание художника.) был моим учен[иком] уже года три, а также Химона (Химона Николай Петрович (1865-1920) -живописец и рисовальщик. Пейзажист. Учился в Академии художеств (1889-1897). В 1897 г. получил звание художника, в 1916 г. - академика. Член-учредитель Общества им. А. И. Куинджи.) и Бондаренко. Рущиц и Химона, по моему мнению, заслуживают похвалы и поощрения, и которым осмеливаюсь просить Совет дать отдельные мастерские. Считаю [их] вполне к тому готовыми. Остаюсь с (нрзб) почтением

И. Шиш[кин]. (Внизу вариант начала письма: «Многоуважаемый Иваy Иван[ович]. Я пишу Вам полуофициальное письмо, прочтите его в Совете. Документ о моем увольнении я получил, чему очень рад». На обороте вариант того же письма, адресованный Художественному совету: «В Художестве[нный] Совет. Не имея возможность лично быть в художественном совете, я (нрзб) прошу гг. членов обратить свое благосклонное внима[ние] на работы моих бывших учеников. Некоторые из них, как-то Борисов, Рущиц и Химона, по моему мнению, настолько готовы, что заслуживают поощрения и отдельных мастерских. И. Ш.» Борисов Александр Алексеевич (1866 - 1934) - живописец. Пейзажист. Учился в Академии художеств с 1888 по 1897 г. В 1897 г. получил звание классного художника.)

217 И. И. ШИШКИН - Н. Н. РУНОВУ (Рунов Николай Никитич - московский коллекционер, преподаватель пения.)

[Петербург. 6 или 7 ноября 1895]

Милос[тивый] государь Нико[лай] Никитич,

[Чтобы] удовлетворить Ваше желание и хоть сколько-нибудь облегчить Вам заочный выбор, я начертил некоторые, этот чертеж все-таки дает более понятия о картинах. Предлагаю Вам на выбор:

1. Сосновый лес, этюд - довольно хорошо кончен. 400 руб[лей].

2. Группа сосен (без похвальбы скажу - хорошо написанный этюд. Солидный. 400).

3. Сосновая роща. 100.

Хорошо кончен. Этюд (ветлы).

4. Лес на берегу моря с бурным воздухом. Хорошо кончен. 75.

5. Лиственный лес. Этюд солнечный. 75.

218 И. И. ШИШКИН - Н. Н. РУНОВУ

[Петербург. Ноябрь 1895]

Письмо и перевод на 600 руб[лей] получил.

Милости[вый] государь Николай Никитич,

Во-первых, [в] письме к Вам забыл сказать, что все этюды без рам, и я не знаю, как Вы на это посмотрите и согласны ли будете взять их без рам, почему и прошу уведомить - тогда уже я распоряжусь укупорить и выслать их к Вам.

Относительно 50 руб[лей] уступки, делаю для Вас с удовольствием, и при этом скажу, что удивляюсь тем, что Вы все-таки берете картины заочно.

Ответьте для скорости телеграммой.

219 И. И. ШИШКИН - Н. П. СОБКО

[Петербург]. 16 декабря 1895

Господину секретарю Общества поощрения художников

Николаю Петровичу Собко

Мой ученик Владимир Архипович Бондаренко был и теперь продолжает пользоваться моими советами, и, как я вижу, делает успехи, и потому прошу Вас походатайствовать в Общество о продолжении выдачи ему стипендии.

Профессор Иван Шишкин.