ЭНЦИКЛОПЕДИЯ БИБЛИОТЕКА КАРТА САЙТА ССЫЛКИ






предыдущая главасодержаниеследующая глава

V. Последнее десятилетие. 1630 - 1640

 Нога mi trovo... col animo quieto liavendo 
 rinunciato ad ogui sorte d'impieghi fuori della 
 mia dolcissima professione. 
 Я со спокойной душой отказался от всего, 
 что не связано с моей любимой профессией. 

Письмо от 18 декабря 1634 г.

1. Сертификат, выданный Виллему Паннеелсу

1 (Виллем Паннеелс (р. 1600) - гравер и офортист. В 1627 - 1628 гг. принят в гильдию св. Луки с пометкой "живописец у Рубенса". В начале 1630-х гг. работал в Германии.)

Антверпен, 1 июня 1630 г. [лат.]

Всем и каждому, кто увидит или услышит настоящий документ, от Бургомистров и Синдиков города Антверпена привет. Сообщаем и настоящим удостоверяем, что в день, помеченный ниже, перед нами предстал знаменитый муж Петр Павел Рубенс, дворянин, состоящий на службе у Ее Высочества, секретарь Тайного Совета Его Католического Величества, нашего милостивого Государя. Принеся торжественную присягу, он по просьбе и настоянию честного юноши Вильгельма Паннеелса, тридцати лет, сказал, заявил и засвидетельствовал, что оный Вильгельм Паннеелс в течение пяти с половиной лет учился у него искусству живописи, честно и как должно завершил свое обучение, изучал оное искусство с большим прилежанием и немало в нем преуспел. Кроме того, когда Заявитель отправился в Испанию и затем вел государственные дела Его Католического Величества в Англии, он доверил Вильгельму Паннеелсу охранять свой дом в Антверпене со всем находившимся там имуществом, и оный Вильгельм исполнил порученное дело как нельзя более верно и отдал полный отчет в своих действиях к совершенному удовлетворению Заявителя, когда последний возвратился на родину. Равным образом тогда же перед нами предстал Корнелий ван дер Геест, честнейший муж, житель этого города, добропорядочный купец и ревностный ценитель древности, и под присягой заявил, что он хорошо знает указанного Вильгельма и подтверждает истину всего вышесказанного, поскольку поддерживал и поддерживает повседневные дружеские отношения с господином Петром Павлом Рубенсом. Поскольку, с другой стороны, вышеуказанный Вильгельм Паннеелс сказал нам, что собирается в путешествие по различным странам, мы настоятельно просим и призываем всех вместе и каждого в отдельности сеньеров, судей, государственных чиновников и всех других, кого это может касаться и до кого дойдет сия грамота, всякий раз, когда вышеназванный Вильгельм Паннеелс обратится к их власти и суду или поселится на их земле, оказывать всяческую милость этому честному и доброму молодому человеку. В свою очередь, они могут рассчитывать, что мы исполним по отношению к ним и их соотечественникам то же самое и большее без обмана. В подтверждение сего и пр.

Первого июня 1630 года.

2. Балтазар Морет - Яну ван Вюхту

1 (Фламандский купец, обосновавшийся в Мадриде. Рубенс написал для него в 1630-е гг. ряд картин, наиболее значительная из них - "Мученичество св. Андрея", которое ван Вюхт завещал в 1639 г. Фламандскому госпиталю св. Андрея в Мадриде (теперь там же).)

Антверпен, 25 июня 1630 г. [флам.]

Я получил Ваше любезное письмо от 28 числа прошлого месяца с вложенным в него письмом к Синьору Петро Пауло Рубенсу, которое я смог передать ему только сегодня, так как перед тем он был в Брюсселе. Он передает привет Вашей Милости и господину Пересу де Барону2 (которому я прошу Вас передать также и мой привет) и просит извинить его за то, что он не сможет ответить на Ваше письмо с этой почтой, так как он очень занят теперь, после возвращения из путешествия. Я сообщил ему о Вашем желании, но не счел уместным говорить с ним о цене. Я и сам много раз обращался к нему, однако никогда не договаривался предварительно о цене, но по окончании работы платил ту цену, которую он просил. К тому же мне хорошо известно, что за 200 или 250 гульденов он не станет делать много, разве что Вы хотели бы получить от него картину с одной или двумя фигурами. Подумайте об этом, я же не стану говорить с ним о цене, пока не получу от Вас более точных указаний.

2 (Живший в Мадриде родственник патрицианской антверпенской семьи того же имени.)

3. Балтазар Морет - Луи Жозефу Д'Юветтеру

Антверпен, 7 июля 1630 г. [лат.]

Благодарю Ваше Преподобие за любезное предложение подарить мне портрет господина Пантена, который был добрым другом отцу моему и мне. Однако я опасаюсь, что там не сумеют скопировать его таким образом, чтобы он подходил к другим картинам в моей зале, по большей части принадлежащим кисти господина Рубенса1, Апеллеса нашего времени. Вы доставили бы мне удовольствие, если бы согласились прислать мне Ваш подлинник, который я возвращу после того, как Рубенс по нему напишет другой портрет. Я пошлю Вам любые книги в благодарность за Ваш оригинал. Приветствую Ваше Преподобие и прошу располагать мною, если я могу в чем-либо Вам услужить.

1 (Морет украсил залу в плантеновской печатне портретами членов семьи Илантен-Морет, а также знаменитых писателей и ученых. Большинство из них было выполнено Рубенсом. Портрет гуманиста Пантена по просьбе Морета был прислан в Антверпен и скопирован Рубенсом.)

4. Заметка Рубенса

1 (Собственноручная запись Рубенса, сохранившаяся в бумагах Пейреска, - вероятно, отрывок из письма Рубенса к нему, написанного вскоре после возвращения из Англии.)

1630 г. [итал.]

Что касается римской геммы с надписью "Состратос", мне чрезвычайно жаль, что не сохранилась голова. Я уверен, что это произведение великого мастера, подобно одной божественной камее, которой я владею уже несколько лет; ради ее совершенства я не включил ее в число вещей, проданных Герцогу Букингаму, и оставил себе. На этой маленькой наполовину белой камее изображена только голова Октавиана Августа на сердоликовом фоне и лавровая гирлянда, исполненная высоким рельефом, но работа отличается такой изысканностью, что мне до сих пор не случалось видеть ничего подобного, и позади головы там отчетливо написано "Состратон"2. Это самая любимая моя гемма из всех, какие когда-либо попадали в мои руки.

2 (Сострат - выдающийся греческий мастер резных камней, работал в I в. н. э.)

Коллекция Герцога Букингама пока полностью сохранилась - картины и статуи, геммы и медали. Вдова сохраняет его дворец в том же виде, в каком он был при жизни Герцога.

5. Рубенс - Пейреску

Антверпен, август 1630 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Вчера я наконец получил Вашу долгожданную посылку и нашел в ней подробнейшие рисунки Вашего треножника и прочие редкости, за которые, как всегда, приношу Вашей Милости тысячу благодарностей. Я отдал господину Гевартсу рисунок, изображающий Юпитера Плювия [Дожденосца], и сообщил все остальное ему, равно как и ученейшему господину Венделину1, который случайно оказался в Антверпене и вчера посетил меня вместе с господином Гевартсом. Ни сегодня, ни вчера я не успел прочесть диссертацию Вашей Милости о треножнике. Не сомневаюсь, что она охватывает предмет со всех сторон, доступных человеческому разуму, но тем не менее, ободренный обычной Вашей снисходительностью, я позволю себе с обычной моей смелостью высказать все, что думаю по этому поводу.

1 (Готфрид Венделен (1580 - 1660) - фламандский ученый-археолог, друг Пейреска.)

Во-первых, все предметы о трех ножках назывались в древности треножниками, даже если они имели самое различное назначение, как-то: столы, кресла, светильники, миски и т. д. Например, такой треножник ставили прямо в огонь под lebes (по-французски - котелок), чтобы варить мясо, как принято еще и теперь во многих местностях Европы. Позднее он превратился в утварь, соединяющую lebes с треножником, подобно тому как у нас железные или бронзовые котлы делаются о трех ножках. Но древние придавали этой утвари прекраснейшие пропорции, и я полагаю, что именно таков был треножник, упоминаемый Гомером, равно как и другими греческими поэтами и историками, и употреблявшийся in re culinaria [в кухонном деле. - Лат.] для варки мяса. Позднее рассматривание внутренностей при жертвоприношениях превратило треножник inter sacram supellectilem ad eundum usum [в священную утварь, предназначенную для такого употребления.- Лат.]. Дельфийский же треножник, думается, был иного рода - это было некое сиденье о трех ножках, какие встречаются еще по всей Европе, причем оно не было вогнутым, а если для хранения кожи Пифона2 оно и было таким [Приписка на полях: на древних памятниках имеются сиденья о четырех ножках, как, например, престол Юпитера, а также табуреты или сиденья о трех ножках, подобные нашим], то его покрывали крышкой с отверстием, чтобы пифия могла сидеть на нем. Но чтобы она садилась в таз до самого его дна, кажется мне неправдоподобным ввиду неудобства такой позы и острых краев самого таза.

2 (Согласно мифу, дракон, убитый Аполлоном.)

Быть может, также на таз натягивали, как на барабан, кожу Пифона и потому называли его cortina3, причем он, как и lebes, имел отверстия. Несомненно, что в Риме было найдено много мраморных треножников, не имеющих формы таза; они обыкновенно служили (как Ваша Милость убедится, пробежав нижеследующие цитаты) пьедесталами для статуй богов и, следовательно, должны были быть прочны и крепки. Надо думать, культы других богов заимствовали Дельфийский треножник, и в конце концов он стал символом оракулов и священных мистерий, как это видно в пантомимах Марка Лепида.

3 (Котел или ритуальный котлообразный треножник.)

Ближе относится к нашему вопросу и заслуживает особого внимания то обстоятельство, что древние пользовались жаровнями, или, по-французски, rechaud, сделанными из бронзы, чтобы выдерживать огонь [Приписка на полях: в Париже есть две такие жаровни из серебра]. Эти жаровни в форме треножников употреблялись при жертвоприношениях и, возможно, на пирах. Несомненно, именно таков был медный треножник, служивший для сжигания благовоний перед идолами, о котором так часто говорит Евсевий4 в своей "Церковной Истории", да и другие авторы, в чем Ваша Милость может убедиться, прочтя следующие цитаты.

4 (Евсевий (ок. 260 - ок. 340) - первый историк христианской церкви.)

И если я не ошибаюсь весьма грубо, то, учитывая материал, из которого сделан бронзовый треножник Вашей Милости, его малый размер и простоту работы, следует заключить, что это одна из тех жаровен, которые употреблялись для возжигания фимиама при жертвоприношениях. Отверстие, находящееся посередине, конечно, служило для тяги и помогало углям воспламеняться. Такое отверстие необходимо, и все современные жаровни имеют одно или несколько отверстий. К тому же, насколько можно судить по рисунку, дно чаши обожжено и повреждено огнем [Приписка на полях: Вы согласитесь, что вместимость чаши не превышает вместимости обыкновенной современной жаровни и что вся вещь так превосходно приспособлена для этого употребления, что, если бы мне понадобился совершенный образец жаровни, я пожелал бы воспользоваться этим]. Вот все, что я могу сказать но этому поводу, оставляя Вашей Милости полную свободу опровергнуть мое мнение. Однако господин Венделин и господин Гевартс не могли противопоставить мне ни одного убедительного довода, и я думаю даже, что они склонны согласиться со мной.

Свинцовый очаг - превосходная вещь. Его следовало бы предложить Saturnalibus optimo dierum [В Сатурналии, в самый лучший праздник. - Лат.]5. Обломок с изображением египетских богов и ветра - примечателен: я думаю, что это некий сельский календарь с обозначением главных праздников и иных мистерий времен года. Следует отметить нимбы вокруг голов, сделанные в манере Египтян, как на Tabula Isiaca6. Но всего восхитительнее показались мне венчальные кольца с такими прелестными надписями, что сама Венера со своими Грациями не могла бы сделать лучше. По-моему, эти кольца - настоящее сокровище.

5 (Катулл, 14, 15. Перев. А. Пиотровского. Во время праздника Сатурналий римляне дарили подарки.)

6 ("Плита Исиды", античный рельеф с изображением мистерий.)

Всех поражает, что Ваша Милость сохраняет хладнокровие и ясность ума среди великих общественных бедствий и продолжает по своему обыкновению терпеливые изыскания и наблюдения rerum antiquarum [античности. - Лат.]. Specimen animi bene composite et vera philosophia imbuti [Образец ума упорядоченного и проникнутого истинной философией. - Лат.]. Впрочем, я надеюсь, что это письмо будет получено Вами, когда эпидемия уже минует, Вы вернетесь в свой священный музей и, Бог даст, останетесь там в полном благополучии на многие годы. Ваш покорный слуга от всего сердца желает этого и целует Ваши руки.

Вашей Милости преданнейший слуга Пьетро Паоло Рубенс.

Здесь только что получено из Италии очень дурное известие: 22 июня город Мантуя был взят приступом имперскими войсками, которые перебили большую часть жителей. Я бесконечно огорчен этим, ибо я долгое время служил дому Гонзага и в молодости моей провел там счастливые годы. Sic erat in fatis [так было суждено. - Лат.]7.

7 (Овидий. Фасты, 1, 481.)

Рисунки отменно хорошо исполнены, и поистине ничего лучшего в этом роде нельзя было бы сделать. Вашей Милости следовало бы оставить при себе этого даровитого юношу как исполнителя Ваших прекрасных замыслов8. Ваш портрет доставил мне величайшее удовольствие, равно как и всем знакомцам Вашей Милости, которые видели его и остались совершенно удовлетворены сходством. Тем не менее признаюсь, что я не нахожу некоего блеска ума и возвышенного духа, которые, как мне кажется, присущи Вашей Милости, но не каждому дано передать их в живописи.

8 (Присланные рисунки и гравированный портрет Пейреска исполнил Клод Меллан (1598 - 1688), выдающийся французский гравер.)

Я снова тысячу раз благодарю Вашу Милость за подарки и прошу Вас приветствовать от моего имени любезнейшего господина де Валаве, истинного брата Вашего; он написал мне 4 июля из Лиона, извещая о получении моего портрета, вероятно, пострадавшего от долгого путешествия и, во всяком случае, недостойного занять место в музее Вашей Милости; впрочем, он будет напоминать Вам о Вашем слуге9. Цитаты, подтверждающие мое мнение, подобрал мне сын мой Альберт, который серьезно занимается древностями и оказал успехи в греческой литературе. Он с величайшим уважением относится к имени Вашей Милости и почтительно преклоняется перед Вашим благородным гением. Примите его под Ваше благосклонное покровительство.

9 (Далее конец письма написан по-латыни и добавлена страница выписок из древних авторов. Рубенс сопровождает письмо рисунками с изображением различных видов треножников и котлов.)

6. Балтазар Морет - Балтазару Кордерию

Антверпен, 13 сентября 1630 г. [лат.]

Ваше Преподобие.

Я получил теологические диссертации и позабочусь о том, чтобы они были скоро и изящно изданы. Однако меня затрудняют гравюры. Рубенс соглашается сделать для них рисунки не раньше, чем через три месяца. Обычно я предупреждаю его за полгода, чтобы он мог подумать над титульным листом и заниматься рисунками на досуге по праздникам, потому что рабочие дни он никогда не тратит на подобные дела; иначе он потребует сто флоринов за один рисунок. Так что я закажу рисунки другому художнику. Однако до сих пор мы не видели ни одного портрета Короля Фердинанда1; если в Ваших краях имеется такой портрет, будь то картина или статуя, стоило бы нам его прислать.

1 (Том теологических сочинений Кордерия имел посвящение Фердинанду, королю Венгрии и Богемии, по случаю его бракосочетания с инфантой Марией. Титульный лист по рисунку Рубенса изображает гербы Фердинанда и эмблемы брака.)

7. Филипп IV - инфанте Изабелле

Мадрид, 22 сентября 1630 г. [испан.]

Светлейшая Государыня, Педро Пабло Рубенс привез сюда для меня несколько картин. Он не получил платы за них и возмещения его расходов в Англии, когда он был там по моему приказанию, а также то, что ему причитается как жалованье. Я поручаю Вашей Светлости удовлетворить его полностью таким образом, чтобы он остался доволен, чему я буду очень рад. Благодаря своим прекрасным качествам и рвению, с которым он мне служит, он достоин того, чтобы для него сделали все возможное. Господь да хранит Ваше Высочество, как я того желаю. Добрый племянник Вашего Высочества

Я, Король.

8. Рубенс - Пьеру Дюпюи

Антверпен, [октябрь] 1630 г. [франц.]

Мсье.

Я был очень рад получить известие от Вас. Поверьте, только желание не докучать Вам удержало меня от того, чтобы первым написать Вам и возобновить нашу старую переписку. Я часто жалел, что лишился ее, как я думал, из-за моих путешествий в Испанию и Англию. Она была мне не только приятна благодаря Вашим добрым советам и сообщениям, но ввиду Вашего звания и репутации льстила моему честолюбию. Кроме того, этим счастьем я был обязан господину де Пейреску, которого я чту, как никого на свете. Я по временам получаю от него письма через купца, переехавшего из Марселя в Антверпен1. Несмотря на невзгоды, постигшие его родину, господин де Пейреск никогда не терял вкуса к изучению древности и продолжал посылать мне всякие редкости, делясь со мной своими наблюдениями и рисунками, изображающими различные предметы старины. В частности, я получил от него рисунок бронзового треножника, найденного в развалинах храма Нептуна, и некоторые другие изящные вещи. Мне очень приятно, что после столь долгого и докучного отсутствия господин де Пейреск наконец вернулся домой. Господин де Валаве, его брат по крови и любезности, тоже удостаивает меня иногда своими письмами. Похоже, что чума кружит по всей Италии; из Венеции пишут, что она там очень усилилась. О смерти господина маркиза Спинолы2 знаю только, что она была вызвана трудами и огорчениями vires ultra sortemq. senectae [сверх сил и удела старости. - Лат.]3. По-видимому, он устал жить; известно его письмо, написанное, когда он был еще здоров, в котором говорится: "Надеюсь, что Господь дарует мне смерть в течение будущего сентября или раньше"4. Он был весьма удручен злонамеренностью, с которой столкнулся в Испании, особенно со стороны господина аббата Скалья; тот объявил себя его врагом и нарочно отправился в Испанию, чтобы воевать с ним, а маркиз и раньше был не в ладу с графом Оливаресом. Тем не менее неправда, что перед смертью его против воли лишили всех должностей: предвидя свою кончину и чувствуя, что умирает, Его Превосходительство сам предложил передать управление маркизу де Санта Крус5. Его болезнь была летаргией, от которой его сочли умершим 12 сентября, но он пришел в себя; когда же думали, что можно быть уверенным в его спасении, возврат болезни унес его в могилу 25-го числа того же месяца. Он, как пишут со всех сторон, закончил эту войну вместе со своей жизнью. Это - доказательство величия его судьбы и мощи его гения. Я потерял в его лице одного из лучших друзей и покровителей, каких я имел на свете, что я могу доказать сотней его писем [Приписка на полях: Мне пишут из Брюсселя, что Герцог Альба, нынешний Вице-Король Неаполя, объявлен правителем Милана].

1 (Николас Пикери, который возвратился на родину.)

2 (Спинола умер 25 сентября 1630 г. в Италии, где руководил осадой крепости Казале.)

3 (Вергилий. Энеида, VI, 114.)

4 (Фраза приведена по-испански.)

5 (Маркиз де Санта-Крус командовал после отъезда Спинолы испанскими войсками в Нидерландах, причем крайне неудачно.)

Что касается господина аббата де Сент-Амбруаза, то уверяю Вас, что я - его покорнейший слуга и так высоко ценю его дружественность и расположение, что, лишившись его милостей, я потерял бы всякую надежду на удачу во Франции и не стал бы помышлять о работе для Королевы, Матери Короля, или о чем-нибудь подобном. Поэтому я признаю, что обязан ему всеми моими прошедшими успехами и т. д. А в настоящем я не думаю, чтобы между нами была какая-нибудь рознь, кроме некоторого недоразумения относительно размеров и симметрии Галереи Генриха Великого. Умоляю Вас решить, прав ли я, и всецело полагаюсь в этом на Ваше суждение.

Мне с самого начала прислали размеры всех картин, и господин аббат сопроводил их своими, по его обыкновению, весьма точными письмами. Руководствуясь его приказаниями, я сильно подвинул вперед некоторые из самых больших и значительных вещей, как, например, "Триумф Короля" для дальней стены Галереи6. Затем тот же господин аббат де Сент-Амбруаз срезает мне у картины два фута в вышину и настолько повышает наличники дверей, прорезывающих в некоторых местах живопись, что я принужден безнадежно искалечить, испортить и изменить почти все, что я сделал. Признаюсь, я был этим весьма огорчен и жаловался самому господину аббату (никому другому), прося его не срезать голову у Короля, сидящего на триумфальной колеснице, и уступить мне полфута. Я также разъяснял ему, какое неудобство проистекает от увеличения вышеупомянутых дверей. Я говорил всем, что столько помех в начале этой работы кажутся мне плохим предзнаменованием для ее благополучного завершения. Я потерял мужество и, по правде сказать, был весьма удручен всеми этими новшествами и переменами, вредящими и мне и самой работе, которая из-за этих урезок очень много потеряет в блеске и великолепии. К тому же, будь они указаны с самого начала, можно было бы превратить необходимость в достоинство. Тем не менее я вполне готов сделать все возможное, чтобы угодить господину аббату и служить ему, и прошу Вас благоприятствовать мне, насколько возможно. Quid enim male feci? [что же дурного я сделал? - Лат.]7. За это я готов покорнейше служить Вам всю мою жизнь, не считая предшествующих одолжений, благодаря которым я, как и многие другие люди, стал Вашим покорнейшим и преданнейшим слугой.

6 (В списке посмертной распродажи Рубенса (см. № 91) упоминаются шесть незаконченных картин этой серии. Из них сохранились "Триумф Генриха IV", "Битва при Иври" (обе во Флоренции, Уффици), "Осада города в Нормандии" (Гётеборг, Музей) и "Битва при Мартен-д'Эглиз" (Мюнхен, Пинакотека). Сохранились также некоторые эскизы.)

7 (Ср. Евангелие от Матфея, XXVII, 23.)

Пьетро Паоло Рубенс.

Прошу извинить меня за то, что я имел смелость написать письмо по-французски, совершенно не зная этого языка. Я поступил так только на этот раз, на случай, если понадобится показать письмо господину де Сент-Амбруазу. Прошу Вас передать от меня привет господину Вашему брату.

9. Запись в церковной книге приходской церкви Св. Иакова в Антверпене

6 декабря 1630 г. [лат.]

Петр Павел Рубенс, Елена Фоурмент1. Брак освящен в день св. Николая 1630 года, с оглашением разрешения и времени заключения брака, в присутствии Петра Фоурмента и Даниеля Фоурмента.

1 (Елена Фоурмент (1614 - 1675) - младшая дочь богатого торговца шпалерами Даниеля Фоурмента. От брака с Рубенсом у нее было пятеро детей. После смерти Рубенса (1640) она в 1645 г. вновь вышла замуж за Яна Баптиста ван Брукховена, барона Бергейка. Рубенс написал много ее портретов, ее облик сказывается во многих женских образах его сюжетных картин.)

10. Каспар Геварций на брак благородного и прославленного мужа, господина Петра Павла Рубения, рыцаря, секретаря тайного совета его королевского величества и пр., Апеллеса своего века, вступающего в желанный союз, и многодостойной девицы Елены Фоурмент, наделенной несравненной добродетелью и красотой, совершившийся в Антверпене в VI Иды декабря 1630 года. [лат.]

 Образ Елены Аргивской замыслил исполнить художник, 
 Блеск чудесных очей, эллинки дивной уста. 
 Выбрал во граде своем пятерых прекрасных кротонок, 
 Каждой чтобы черты облик Елены впитал. 
 Вот у одной лоб сияет, как снег, белизной беспорочной, 
 Золото мягких кудрей льется на плечи другой; 
 Третьей пурпурные щеки и шея кости слоновой, 
 Губы, как роз лепестки, спорит со звездами взор. 
 Пышные плечи и крепкая грудь у девицы четвертой; 
 Пятая - как молоко шея и руки ее. 
 Вот как изобразил Зевксид на картине единой 
 То, что природа дала порознь каждой из дев. 
 Только Рубений его превзошел, ибо кто же ответит: 
 Славим оратора мы или художника в нем? 
 Ныне владеет живою Еленою адуатуков1, 
 Что далеко превзошла древней Елены красу. 
 Нет, не похвалит она за Ледою крылья лебяжьи, 
 Пусть их обманчивый блеск чище вершин снеговых, 
 Нет, не порочит лицо меж бровей ужасная мета, 
 Как Тиндариды2 чело (так ведь преданье гласит). 
 Что даровал белизны латинянкам или гречанкам 
 Щедрый Амур, - все дары грудь осеняют ее. 
 Не таковой ли явилась из волн морских Киферея, 
 Бросив широкой волной с плеч золотые власы? 
 Не таковой ли предстала Эакову сыну Фетида, 
 На Фессалийской земле боги гостили когда? 
 Прелесть ее красоты побеждает души благородство, 
 Скромность, врожденная ей, ангельская простота. 
 Предана мужу душой, и смирен Купидон прихотливый: 
 Втуне коварство, Тезей; втуне, Парис, твой соблазн! 
 Ныне будь счастлив любовью, цветущего века Апеллес: 
 Славе творений твоих тесен уже белый свет. 
 Полно! теперь пред тобою смеется чистая дева, 
 Пальмы высокой ствола стан у невесты стройней. 
 Ты же будь счастлива, дева, несметною славою мужа: 
 Носит по всем городам имя супруга Молва. 
 Он целый мир оживил пестротою и яркостью красок, 
 Сила творений его мощи природы равна. 
 Ныне склонились пред ним Пракситель, великий Паррасий, 
 Меньше твой дар, Тициан, твой, о Массизий3, талант. 
 Кто перечислит дворцы, кто храмы сочтет и соборы, 
 Что обессмертила кисть лучшего из мастеров? 
 Чтут его Тахо и Тибр, Дунай многоводный и Арно, 
 С гордостью Шельда его зрит на своих берегах, 
 Сена дивится такой божественной силы искусству, 
 "Царских деяний"4 она пред красотой замерла. 
 Стану ли я вспоминать прилежание к древним наукам, 
 Знанье истории дней ветхих, как ветхий Адам? 
 Слава искусства ничто в сравненьи со славою мужа, 
 Что Королю подает мудрый и кроткий совет. 
 Темза дивилась недавно решеньям разумным посланца: 
 Именем Князя он рек, зелень оливы вручил. 
 Ныне, когда пронеслись над ним дважды пять пятилетий, 
 Пусть он вернется опять к юным цветущим годам. 
 Вновь станет юношей он в твоих, о дева, объятьях 
 И от твоей красоты силу и крепость возьмет. 
 Геба, подобно тебе, опекала так нежно Геракла, 
 Что никогда не узнал тяжкую старость супруг. 

1 (Адуатуки - греки.)

2 (Тиндарида - Елена Прекрасная.)

3 (Квентин Массейс.)

4 ("Галерея Медичи".)

11. Рубенс - Яну ван ден Вауверу

1 (Публикацию см.: Рaz у Ме1ia A. Series de los mas importantes docnmentos del Archivo у Biblioteca del Exmo. Senor Duque de Medina-Celi, I. Madrid, 1915, p. 395 - 396. Ян ван ден Ваувер (Воверий, 1576 - 1639) - друг Филиппа и Петера Пауля Рубенсов, комиссар финансов в Брюсселе, принимал также участие в переговорах о возобновлении перемирия между Северными и Южными Нидерландами.)

Антверпен, 13 января 1631 г. [итал.]

Славнейший Синьор,

Я получил из рук Вашего сына Ваше любезнейшее письмо от 28-го числа прошлого месяца. В нем заметна Ваша искренняя привязанность ко мне: со всей сердечностью истинного друга Вы поздравляете меня по поводу моей женитьбы, а также по поводу счастливо заключенного мира с Англией, для достижения коего я потратил немало усилий и - могу сказать, не хвалясь, cujus pars magna fui [в котором я сыграл большую роль. - Лат.]. Тысячекратно благодарю Вас за оба поздравления и обязуюсь всегда быть к Вашим услугам, так же как и моя жена и сыновья.

Благодарение Богу, я вполне счастлив в браке и разделяю всеобщую радость по поводу мира с Англией, однако у меня есть основания сожалеть, что я имел несчастье вмешаться в это дело. Я не могу добиться возмещения всего того, что я истратил на службе Его Величества во время путешествий в Испанию и Англию. Вы, вероятно, помните, что в прошлом году я с великим трудом добился распоряжения, чтобы из казны Люксембурга мне была уплачена сумма в 7500 флоринов. Пять месяцев назад эта сумма (или ее большая часть) была передана Каверсону для уплаты мне. Я рассчитывал получить ее, но тем временем, по словам Государственного Казначея, распоряжение было отменено, и вместо выплаты мне он должен передать ее Советникам2. Мне это представляется таким невыносимым оскорблением, что я почти готов отречься от этого правительства. Что еще могу я сделать, если я уже передал Ее Светлости два приказа, собственноручно подписанных нашим Королем, маркизу д'Айтона3 и остальным вельможам письма Графа-Герцога? Я пишу Вам эти жалобы не в надежде на Вашу помощь, мне бы не хотелось Вас беспокоить, sed pars solatii est deponere justas has querelas in sinum amici [но утешительно доверить свои справедливые обиды сердцу друга. - Лат.].

2 (В течение 1631 г. Рубенсу выплатили 12 374 фламандских ливра в возмещение расходов связанных с поездками в Испанию и Англию.)

3 (Франсиско де Монкада, маркиз д'Айтона - посланник Испании в Брюсселе и фактический правитель Южных Нидерландов.)

Господин Асуман говорил со мной о торговле английской шерстью, я видел также письмо дона Карлоса о том, чтобы эта торговля шла через Антверпен. Я высказал ему мое мнение, что лучше и проще всего обсудить дело с Государственным Казначеем Уэстоном: оно его прямо касается, а он сумеет добиться от своего Короля всего, чего захочет. Зная, что господин Жербье близок с этим вельможей, я написал ему, чтобы узнать, не согласится ли он заняться этим делом. Но я не могу гарантировать, что он будет за это вознагражден, и не хочу обременять друга, не суля ему ничего сладкого. Посмотрим, что сделает дон Карлос Колома; я не сомневаюсь в его добрых намерениях, лишь бы у него достало рвения. Двор вызывает у меня такое отвращение, что я в течение некоторого времени не поеду в Брюссель. Поверьте, я прекратил и частично передал другим мою обширную переписку, послужившую источником, из которого проистекли великие последствия, как известно Ее Высочеству. Дурное обращение со мной лично мне досаждает, общественное же зло пугает меня. Похоже, что Испания готова отдать нашу страну любому захватчику, оставив ее без денег и без какого-либо порядка. Иногда мне начинает казаться, что мне следовало бы переехать с семьей в Париж на службу к Королеве-Матери, хотя, как говорят, Кардинал Ришелье понемногу подавляет ее влияние. Это не имело бы ко мне отношения, поскольку мои намерения сводятся к одному: написать картины для ее галереи, порученные мне и настоятельно необходимые. Быть может, тем временем буря минует, но я пока еще не принял решения и буду молить Бога, чтобы он помог мне избрать наилучший путь. На этом я кончаю, от всей души препоручая себя Вашему благорасположению и умоляя Небо ниспослать Вам, госпоже Вашей супруге и всему семейству счастье в Новом Году в соответствии со всеми Вашими желаниями, publice, privatim, domi et foris, et omnia bona fortuna corporis et animi [в делах общественных и личных, дома и вне его, и всяческого благополучия, телесного и духовного. - Лат.].

12. Рубенс - Пьеру Дюпюи

Антверпен, 27 марта 1631 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор.

Я задолжал Вам ответ на два письма - от 17 января и от 10 февраля; последнее вручил мне господин брат Ваш. Он оказал мне честь своим посещением и проявил изысканную любезность, доказав, что он поистине брат Вашей Милости. Господин Герцог1, его покровитель, уехал отсюда и, думаю, не увез с собой особенно приятных воспоминаний. [...] Впрочем, оставим этого Принца, пусть бродит по свету, он повсюду встретит любезность, соответствующую его достоинствам и знатности. Обратимся к величайшим событиям при французском Дворе2 и будем уповать на Господа, что он не допустит непоправимой катастрофы. Я очень доволен, что спор с господином аббатом де Сент-Амбруазом относительно размеров холстов в течение четырех месяцев не позволял мне притронуться к работе, как будто некий добрый гений удерживал меня, мешая зайти слишком далеко. Все труды, уже положенные мною на это дело, были несомненно потрачены впустую. Следует опасаться, что столь могущественное лицо не ограничится тем, что отпустит ее на свободу, а пример предыдущего бегства породит в будущем такую бдительность, что не приходится надеяться на повторение. В конце концов, все Дворы подвержены большим изменениям, но ни один не может в этом сравняться с Двором французским. Издалека трудно судить о вещах, поэтому я умолкаю, дабы никого не осуждать без оснований.

1 (Сезар де Вандом, побочный сын Генриха IV. За заговор против правительства Ришелье был заключен в тюрьму, затем изгнан и приехал в Южные Нидерланды. Опасаясь, что его присутствие послужит поводом для войны с Францией, в Брюсселе с ним обошлись холодно, он переехал в Голландию и участвовал летом 1631 г. в войне против Южных Нидерландов.)

2 (После неудачной интриги против Ришелье Мария Медичи в феврале 1631 г. была изгнана в Компьень.)

Здесь с большим чем когда-либо рвением ведутся военные приготовления. Испания прислала больше денег, чем обычно, и нидерландские Провинции стараются ценой величайших усилий содержать за свой счет большое войско; таким образом, можно надеяться, что в этом году вражеское наступление не удастся. [...]

13. Филипп IV - инфанте Изабелле

Мадрид, 6 апреля 1631 г. [испан.]

[...] К Рубенсу очень хорошо относятся при английском Дворе, он способен благодаря своей предусмотрительности вести любые переговоры. В нынешних обстоятельствах, когда Королева-Мать заключена в тюрьму, может представиться случай начать некие переговоры в Англии, в частности с Королевой, чтобы она приняла сторону своей матери. Время подскажет ему, в каком духе действовать. Итак, Ваше Высочество прикажет ему немедленно отправиться к английскому Двору1, предлогов для этого более чем достаточно. Когда он будет там, ему сообщат, что он должен делать. В этих обстоятельствах нужны послы, доказавшие свой ум и заслужившие одобрение. Господь да хранит Ваше Высочество. Добрый племянник Вашего Высочества

1 (Приказание не было исполнено. Рубенс вежливо отказался и был заменен другим лицом.)

Я, Король.

14. Рубенс - Фабрицио Вальгуарнера

1 (Обедневший представитель знатной сицилийской семьи, занимался эмпирической химией и медициной, в 1628 - 1629 гг. в Мадриде вылечил Рубенса от приступа подагры, и Рубенс обещал ему картину. Летом 1631 г. был арестован в Риме за участие в краже партии необработанных бриллиантов и вскоре умер в тюрьме.)

Антверпен, 20 июня 1631 г. [итал.]

Славнейший Синьор.

Я удивлен, что Вы еще не ответили мне относительно сюжета и размеров картины, которую я обязался собственноручно написать для Вашей Милости. Сейчас я работаю над картиной "Поклонение Волхвов"2, почти квадратной и имеющей от 7 до 8 футов вышины. Она еще не совсем закончена и могла бы служить украшением алтаря домовой часовни или камина в большом зале. Мне хотелось бы знать, одобряет ли Ваша Милость такой сюжет, и я прошу Вас во всяком случае высказать мне свои желания со всей откровенностью и совершенно свободно. Я хотел бы действительно услужить Вашей Милости к Вашему полному удовольствию и согласно заключенному нами договору.

2 (Неясно, о какой картине идет речь.)

Вашей Милости преданнейший слуга Пьетро Паоло Рубенс.

Я посылаю это письмо наугад, не зная, в Палермо ли Ваша Милость, в Неаполе или еще где-нибудь. Во всяком случае, я надеюсь, что мое письмо дойдет по адресу, потому что особы Вашего ранга известны повсюду.

15. Совет Фландрии - Филиппу IV

Мадрид, 16 июля 1631 г. [испан.]

Государь.

Пабло Рубенс, секретарь Тайного совета Вашего Величества во Фландрии, доложил, что он верно и успешно служил Вашему Величеству в делах, известных Вам и Вашим министрам. Желая в будущем продолжать служить Вам с большим блеском и весом, он просит оказать ему честь, возведя его в рыцарское достоинство.

Светлейшая Инфанта весьма настоятельно поддерживает эту просьбу, ссылаясь на услуги, оказанные просителем. Вашему Величеству он знаком, Вам известно, сколь высоки его достоинства и каких вершин он достиг в своей профессии. По этой причине, а также учитывая оказанные им услуги в важных делах и уже занимаемую им должность секретаря Вашего Величества, исполнение его просьбы не может служить прецедентом для других живописцев1. Император Карл V дал Тициану звание рыцаря ордена Сант-Яго. Посему Совет полагает, что Ваше Величество может дать просителю рыцарское звание. Пусть Ваше Величество выскажет свою волю. Решение Короля: Быть по сему.

1 (Ни здесь в обосновании предложения, ни в указе по этому поводу (см. № 17) нет ссылки на то, что Рубенс уже был возведен в рыцари Карлом I, хотя это обстоятельство было решающим.)

16. Рубенс - графу-герцогу Оливаресу

Монс, 1 августа 1631 г. [итал.]

Ваше Превосходительство.

[...] Перемены во Франции поистине велики. Королева-Мать явилась сюда, чтобы броситься в объятия Ее Высочества1, ее толкнула на это жестокость Кардинала де Ришелье, который забыл, что всем обязан ей: она вытащила его из грязи и поставила на ту вершину, откуда он осыпает ее стрелами своей неблагодарности. Исходи я из интересов частных лиц, я колебался бы, как отнестись к этому делу; однако великие Монархи обязаны, руководя государством, заботиться о репутации и доброй славе. Непревзойденным подтверждением оной является то обстоятельство, что мать и свекровь стольких Королей доверчиво отдала себя во власть Его Католического Величества как заложница за своего сына2, который подобно ей бежал из королевства, где он является ближайшим наследником трона после своего брата. [...]

1 (В июле 1631 г. Мария Медичи бежала из Компьена и явилась в Южные Нидерланды.)

2 (Гастон Орлеанский, младший брат Людовика XIII.)

Я не стал бы придавать веры рассказам врагов Кардинала, если бы не убедился во время переговоров в Англии, что из-за своего коварства он уже не может более никого обмануть. Думается, его образ действий - самая скверная государственная политика, какую только можно придумать, ведь все человеческие дела построены на кредите и доверии. Этим и вызвано бегство Королевы-Матери и непримиримое отношение ее и Герцога Орлеанского к французскому Двору. Она сама сказала мне, что ни за что не помирятся с Королем, пока Кардинал остается у власти, так как она уверена, что если когда-либо под каким-либо предлогом она и младший ее сын доверятся ему, то оба неизбежно погибнут.

Как хорошо известно Вашему Превосходительству, я никогда не советовал начинать войну, но, когда мог, всеми силами старался добиться мира. Если бы я заметил, что Королева-Мать и Герцог Орлеанский стремятся вызвать разрыв между Францией и Испанией, я отказался бы участвовать в переговорах. Однако я далек от подобных сомнений. Они уверяют, что у них иная цель, и по вполне очевидным причинам. Если бы они открыто воспользовались испанскими войсками в борьбе против Кардинала, который прикрывается властью и покровительством Короля Франции, они вызвали бы ненависть всех французов и погубили все дело. Не исключено, что после этого Герцог Орлеанский даже не смог бы наследовать французский престол3. [...] Однако их сторонники действительно многочисленны и делятся на три группы. Поскольку Король Французский довольно слаб здоровьем, все с надеждой обращаются к восходящему солнцу и стараются заручиться его расположением. Я могу дать отчет во всем этом Вашей Милости, поскольку господин маркиз д'Айтона поручил мне собрать подробные сведения. Но здесь приходится полагаться на слова, так как нельзя требовать документов о тайных переговорах. Герцог Орлеанский имеет множество сторонников, Королева за тридцать лет заслужила благодарность большого числа Принцев и вельмож, составляющих основу Французского королевства. Однако более всего имеет значение всеобщая и непрерывно растущая ненависть к Кардиналу, который жестоко обращается со всеми, посылая одних в тюрьму, других в изгнание и без суда конфискуя их имущество. Стоит только Герцогу Орлеанскому поднять знамя и начать войну, как его сторонники сбросят маску и поспешат к нему, но до тех пор никто не может открыться4. [...]

3 (Рубенс в качестве представителя инфанты Изабеллы вел переговоры с Марией Медичи, которая жила в Монсе. Она и Гастон Орлеанский просили у Испании 200 тыс. экю, чтобы начать гражданскую войну во Франции, и Рубенс советовал дать эти деньги, но испанское правительство отказало, считая это дело обреченным на неудачу и опасаясь войны с Францией.)

4 (Далее идет перечисление сторонников Марии Медичи и Гастона Орлеанского.)

17. Указ о возведении Рубенса в рыцарское достоинство

Мадрид, 20 августа 1631 г. [франц.]

Филипп, милостью Божией Король Кастилии, Леона, Арагона, обеих Сицилий [...] приветствует всех, кто увидит настоящий указ. Сообщаем, что на основании полученных нами благоприятных сведений о нашем верном Поле Рубенсе, секретаре Тайного Совета в Нидерландах, и добрых услуг, которые он оказал нам в Нидерландах, при здешнем нашем Дворе и в Англии, куда он был послан по делам, касающимся нашей службы и общественного блага, причем он исполнил свой долг с честью и пользой, к полному нашему удовлетворению, так что особо было засвидетельствовано его рвение и умение; по всем этим причинам и учитывая все вышесказанное, дабы поощрить его и дать ему возможность ради чести еще более усердствовать на нашей службе, желая показать наше к нему благорасположение, отметить его и возвысить, мы по совету и благосклонному предстательству нашей дражайшей тетушки госпожи Исабель Клары Евгении, милостью Божией Инфанты Испанской и пр., возводим настоящим указом вышеупомянутого Поля Рубенса в рыцарское достоинство. Мы желаем и предполагаем, что отныне он будет считаться и называться рыцарем во всех своих действиях и делах, будет пользоваться правами и вольностями, которыми пользуются все рыцари в наших землях, в частности в Нидерландах, совершенно так же, как если бы мы посвятили его в рыцари собственной рукой. [...] В подтверждение чего мы собственноручно подписали настоящий указ и приказали приложить к нему нашу большую печать. Дано в Мадриде, в королевстве Кастилии, августа двадцатого дня в 1631 году, нашего царствования году одиннадцатом.

Филипп.

18. Балтазар Жербье - Карлу I

1 (Жербье тем временем стал английским резидентом в Брюсселе.)

Брюссель, 19 декабря 1631 г. [англ.]

[...] В прошлое воскресенье, 14 [4] числа сего месяца, сэр Питер Рубенс в сопровождении трубача отправился в Берген-оп-Зоом, он уполномочен нанести смертельный удар Марсу и тем самым даровать новую жизнь здешним землям и Империи. Решение об этом путешествии было принято после поражения в Шаллупе, и о нем не знает никто, кроме Инфанты и Маркиза д'Айтона. [...] Другие подробности я узнал через некоего мсье Монфора2, придворного Инфанты; только он один пользуется доверием Рубенса. Перед своим отъездом из Брюсселя Рубенс навел меня на мысль, что он отправляется в некое важное путешествие. Беседуя со мной о французских делах, он вскользь сказал, что ему предстоит такое дело, от успеха которого может зависеть спасение здешнего Государства и Империи. - Не станет же он посылать нового Равальяка? - спросил я (здесь ведь каждый мечтает о том, чтобы убили Короля Швеции3). - Я отправлю только одно письмо, - ответил он. Это письмо в конверте без адреса ему при мне принесли от Инфанты. Я сказал, что он, конечно, поедет в Голландию, но он отверг это, потому что время теперь якобы неподходящее, а на следующее утро уехал в Антверпен. Позже поверенный его секретов мсье Монфор открыл мне правду и добавил, что Испания хотела бы послать отсюда часть войск в Италию, а другую часть - на защиту Пфальца. Мудрость Вашего Величества подскажет, какими доводами можно их принудить возвратить Пфальц. Вашего Величества и пр.

2 (Ян ван Монфорт, медальер, имел придворную должность гуарда-дамас.)

3 (Густав-Адольф, который в 1631 г. с блестящим успехом вел в Германии войну против союза католических государств. Равальяк - убийца Генриха IV.)

Б. Жербье.

19. Жербье - виконту Дорчестеру

1 (Сэр Дадли Карлтон, получивший титул виконта Дорчестера.)

Брюссель, 26 декабря 1G31 г. [франц.]

Мсье.

Я сообщал Вашему Превосходительству о поездке мсье Рубенса в Голландию. Он потратил три дня на дорогу туда, два дня на пребывание в Гааге и четыре на возвращение. Виделся он только с Принцем Оранским и на обратном пути - с Кавалером Морганом.

Приехав вечером в Гаагу, господин Рубенс немедленно обратился к некоему Советнику Юниусу и через него сообщил Принцу Оранскому, что должен с ним переговорить. Принц Оранский сделал вид, будто крайне удивлен неожиданным появлением Рубенса, сказал, что его легко могут схватить, и посоветовал в тот же вечер уехать обратно. Услышав такой ответ, Юниус ушел в полной растерянности, Рубенс написал Принцу письмо, где перечислял былые проявления любезности, великодушия и благожелательства Принца по отношению к нему, просил о встрече и напоминал, что приехал с пропуском, который был дан ему самим Принцем более года назад и срок которого еще не истек. Принц прочел письмо, сделал вид, что находится в затруднении, сказал Юниусу: "Жаль, что нельзя с ним увидеться и говорить"2 - и велел Рубенсу подождать до завтра. На следующий вечер он тайно пригласил его к себе и сказал Рубенсу, что накануне играл роль из-за Штатов. Все ломают комедию, хитрят и в Голландии, только подачек они открыто просят ради Бога. Со мной господин Рубенс был очень сдержан, он провел в Брюсселе только одну ночь и на следующий день уехал в Антверпен, якобы чтобы составить депешу, которую пошлют с курьером в Испанию. Я послал вслед ему человека, чтобы проследить, не вернется ли он в Голландию. Он решительно ничего не сообщил мне, если не считать одной фразы. На мои слова, что он, видимо, повел дело непредусмотрительно, ведь голландцы не станут заключать перемирие, когда их противникам приходится так плохо, - он ответил: "Если бы Король Испанский согласился вернуть Бреду, войне пришел бы конец". Очень вероятно, что это предложение и было сделано Принцу Оранскому; чтобы тот мог потихоньку подготовить почву, Рубенс и разговаривал с ним одним. А тем временем курьер привезет решение из Испании. Вот все, что известно об этом деле.

2 (Фраза написана по-голландски.)

Б. Жербье.

20. Гуго Гроций - Пьеру Дюпюи

1 (Гроций вернулся из эмиграции и жил в Голландии с сентября 1631 г. по апрель 1632 г., когда вновь был изгнан.)

Конец декабря 1631 г. [франц.]

Мсье.

Я весьма благодарен Вам за добрую память обо мне и за сообщенные Вами сведения. Сейчас мне трудно судить о моих делах; хорошо, что я мало о них забочусь и вспоминаю песенку, слышанную во Франции: Ах, как мир велик! Как Вы, вероятно, знаете, наш добрый друг господин Рубенс ничего не добился; едва он приехал, как Принц Оранский почти сразу же отослал его обратно. Ему было поручено предложить обмен пленных и свободный лов сельди и другой крупной рыбы в Океане при условии, что фламандцам будет разрешен лов рыбы у их побережья. Все это должно было повести к переговорам о перемирии, которых в настоящее время Принц Оранский весьма опасается, так как он сейчас пытается получить от Провинций деньги, необходимые для крупных военных действий в этом году, получить же их довольно трудно, даже если нет никаких помех. Блестящие успехи Короля Швеции внушают ему зависть и толкают на новые военные усилия. [...]

21. Запись о крещении дочери Рубенса в антверпенской церкви Св. Иакова

18 января 1632 г. [лат.]

Младенец: Клара Иоанна.

Родители: господин Пьетро Пауло Рубенс, Елена Фоурмент.

Восприемники: господин советник Иоанн Брант1, девица Клара Фоурмент.

1 (Ян Брант, отец первой жены Рубенса.)

22. Свидетельство Рубенса в пользу Адриана Браувера

Антверпен, 4 марта 1632 г. [флам.]

Явился господин Адриан Браувер, живописец, живущий в этом городе и мне, нотариусу, известный; он заявил и подтвердил как истину [...], что он только один раз написал оригинал, или основную картину, а именно "Крестьянский танец" (набросок которой нарисован здесь на обороте2), и что эта основная картина находится теперь у господина Пьетро Пауло Рюббенса. Сам господин Пьетро Пауло Рюббенс, мне, нотариусу, также известный, равным образом явился вместе с ним и подтвердил как истину, что указанная основная картина уже с год находится у него. Вышеназванные заявители согласились, чтобы я, нотариус, составил об этом официальный документ, что исполнено и подписано в присутствии свидетелей, здешних жителей Амбросиуса Себилле и Жака Йорданса3.

1 (Адриан Браувер (ок. 1606 - 1638) - выдающийся фламандский художник-жанрист. Заявление было сделано по просьбе некоего Даниеля Дехброота в связи с появлением подделки под работу Браувера.)

2 (Документ дошел в копии, рисунок Браувера не сохранился.)

Адриан Браувер. Пьетро Паоло Рубенс. П. де Бресегем.

23. Рубенс - Жербье

Антверпен, 12 апреля 1632 г. [флам.]

Милостивый Государь.

Возвратившись домой, я нашел охранную грамоту французских привилегий, письмо Вашего Превосходительства и письма кавалера дю Жара и господина Хуана Мария1. Не важно, что печать сломана, ведь от этого охранная грамота не менее действительна. Я очень признателен Вашей Милости за заступничество и от всего сердца благодарю Вас. Я не замедлю также засвидетельствовать мою признательность кавалеру дю Жару, как он этого ожидает. Он весьма замечательный человек, и ему всегда удается быть в чести у самых важных лиц. Молю Бога, чтобы это всегда шло ему на благо, и надеюсь, что так и будет.

1 (Привилегия Рубенса на продажу гравюр во Франции, полученная в 1619 г., истекла в 1629-м и была возобновлена в 1632-м. Видимо, при посредничестве Жербье об этом хлопотали дю Жар и Хуан Мария. О них и о Бискара ничего более не известно.)

Ваше Превосходительство получит это письмо через посредство аббата Скалья, с которым я говорил о деле Бискара; я полагаю, что Ваше Превосходительство удовлетворит его по этому поводу, потому что Бискара жестоко обвиняет аббата, он заранее получил более чем исчерпывающие сведения обо всем от других лиц и приехал главным образом затем, чтобы заставить его высказаться [Приписка на полях: Я удивлен, что господин Хуан Мария написал мне и требует в подарок картину моей кисти; мне казалось, что мы уже давно забыли друг друга].

Я с прискорбием узнаю, что французы стараются повредить Вам в глазах Ее Высочества и наших Министров. Ваше Превосходительство не должны чрезмерно огорчаться этим, так как Вы зависите только от своего Короля, однако это безусловно затрудняет ведение дел. Я вовремя удалился от дел и никогда в моей жизни не оплакивал так мало какое-либо свое решение2.

2 (В апреле 1632 г. Рубенс просил инфанту освободить его от участия в переговорах с Марией Медичи и получил согласие.)

Так как мне больше нечего сказать Вашему Превосходительству, я шлю мои приветствия, а также приветствия моей жены Вам и Вашей супруге и остаюсь Вашего Превосходительства верный слуга

Пьетро Паоло Рубенс.

24. Рубенс - Фредерику-Хендрику Оранскому

[Антверпен]1, 13 декабря 1632 г. [франц.]

1 (Не указано место, где написано письмо.)

Монсеньер.

Светлейшая Инфанта приказала мне сообщить Вашему Превосходительству следующее: она считает нужным, чтобы я в ближайшем времени отправился в Гаагу, дабы споспешествовать господам представителям наших Генеральных Штатов, разъясняя и подтверждая некоторые пункты, лично мне хорошо известные2. В связи с этим я от ее имени прошу Вас получить от господ Штатов Соединенных Провинций паспорт для меня и двух-трех слуг. В паспорте следует упомянуть только звание секретаря Тайного Совета Короля Испании3.

2 (Летняя кампания 1632 г. принесла блестящие успехи голландцам, осенью инфанта была вынуждена созвать Генеральные Штаты Южных Нидерландов, прося субсидий. Генеральные Штаты решили сами вести мирные переговоры и в декабре послали своих представителей в Голландию. Между тем Рубенс в августе вновь ездил в Голландию, чтобы договориться о перемирии, но безуспешно. Все переговоры кончались ничем, так как Голландия стремилась продолжать войну.)

3 (Паспорт был немедленно дан, но Рубенс им не воспользовался.)

Надеюсь, что Ваше Превосходительство окажет эту любезность Ее Высочеству и примет уверения в том, что я поистине являюсь Вашего Превосходительства покорнейшим слугой.

Пьетро Паоло Рубенс.

Воспользовавшись этим случаем, я надеюсь дать Вашему Превосходительству столь обоснованные разъяснения по поводу нашего молчания, что Вы сами согласитесь с тем, что невозможно было поступить иначе, не нанеся ущерба делу.

25. Рубенс - герцогу Арсхоту

1 (Филипп д'Аренберг, герцог Арсхот (ум. 1640) возглавлял делегацию Генеральных Штатов Южных Нидерландов в Голландии и одновременно участвовал в заговоре знати с целью раздела Южных Нидерландов между Голландией и Францией. В 1633 г. был вызван в Мадрид, там арестован и умер в тюрьме.)

Антверпен, 29 января 1633 г. [франц.]

Монсеньер.

Я был весьма огорчен, узнав, что Вы, Ваше Превосходительство, проявили неудовольствие по поводу моей просьбы о паспорте, ибо я действую честно и, поверьте, всегда готов дать полный отчет в своих поступках. Уверяю Вас, мои Повелители не приказывали мне ничего иного, кроме как служить Вашему Превосходительству, всеми средствами споспешествуя этому делу, столь необходимому для службы Королю и для сохранения родины, что я счел бы достойным смерти всякого, кто ради частных интересов чинил бы задержки. Однако я не вижу никакого неудобства в том, чтобы я привез мои бумаги в Гаагу2 и передал в руки Вашего Превосходительства единственно с целью покорнейше служить Вам, поскольку я более всего на свете желал бы доказать на деле, что я являюсь и пр.

2 (Инфанта обещала Арсхоту, что Рубенс передаст ему бумаги относительно предшествующих мирных переговоров, но приказала Рубенсу бумаг не показывать, а ехать самому в Гаагу для участия в переговорах. Отсюда двусмысленное поведение Рубенса, вызвавшее грубый отпор Арсхота, после чего Рубенс устранился от участия в переговорах.)

26. Герцог Арсхот - Рубенсу

Антверпен, 30 января 1633 г. [франц.]

Господин Рубенс.

Из Вашей записки я узнал, что Вы огорчены проявленным мною неудовольствием в связи с Вашей просьбой о паспорте, что Вы действуете честно и заверяете меня, будто Вы готовы дать отчет в своих поступках. Я мог бы и не оказывать Вам чести моим ответом, поскольку Вы уклонились от обязанности явиться ко мне лично и самонадеянно написали мне письмо, а это годится только для тех, кто равен по положению. Я был в гостинице с одиннадцати часов до половины первого и вернулся туда вечером в половине шестого, так что Вы имели достаточно времени для разговора со мной. Тем не менее я готов сообщить Вам, что в Брюсселе все собрание сочло странной Вашу просьбу о паспорте после того, как мы умоляли Ее Высочество и настоятельно просили маркиза д'Айтона послать за Вами и ознакомить нас с Вашими бумагами (Вы пишете, что бумаги у Вас), и они обещали это исполнить. Мне совершенно безразлично, честно ли Вы поступаете и можете ли отчитаться в своих делах. Могу сказать одно: я буду рад, если отныне Вы узнаете, каким образом люди, подобные Вам, должны писать таким людям, как я.

27. Уильям Босуэлл - сэру Джону Коку

Гаага, 3 февраля 1633 г. [англ.]

[...] Два дня назад сюда возвратились пятеро представителей противной стороны. [...] Как я слышал, сэр П. Рубенс совершенно не участвует в этом деле, главным образом из-за сопротивления указанных представителей, поскольку он не является членом их собрания, а вернее, потому, что он прямой посланец их Короля и, будучи умнее и деятельнее любого из них, он тем самым вызывает их особенную зависть.

28. Запись о крещении сына Рубенса в антверпенской церкви Св. Иакова

12 июля 1633 г. [лат. и испан.]

Младенец: Франциск1.

1 (Франс Рубенс, впоследствии член Верховного Совета Брабанта, ум. в 1678 г. Позже у Рубенса и Елены Фоурмент родились дети: Изабелла Елена (крещена 3 мая 1635 г.), Петер Пауль (крещен 1 марта 1637 г., стал священником), родившаяся уже после смерти отца Констанция Альбертина (крещена 3 февраля 1641 г., стала монахиней).)

Родители: Господин Петро Пауло Рубенс, госпожа Елена Фоурмент.

Восприемники: Маркиз де Антона, граф де Оссона, виконт де Кибрера и Баас, Великий Сенешаль Королевства Арагон, член Государственного Совета Его Величества, Чрезвычайный Посол и Главнокомандующий морскими силами в здешних Провинциях; госпожа Кристина дю Парк2.

2 (Племянница Рубенса, одна из дочерей его сестры Бландины.)

29. Балтазар Морет - Филиппу Шиффле

Антверпен, 29 января 1634 г. [лат.]

[...] После того, как изображение Светлейшей Принцессы будет включено в книгу Тристана, я пошлю портрет в Брюссель, и Корнелий Галле отпечатает его по Вашему усмотрению1. Господин Рубений хотел, чтобы над головой Ее Высочества был помещен знак зодиака, под которым она родилась; я посоветовал Тристану узнать у Вас или у Вашего столь сведущего в этих вещах брата ее гороскоп; не знаю, однако, спросил ли он об этом. Вообще говоря, обрамление портрета Рубенсу удалось превосходно. Геспер над челом Принцессы указывает па Испанию, ее отечество, цель монет - на вереницу поколений предков. Справа2 - Императорский венец, лавр, скипетр и пальмовая ветвь; это означает, что Принцесса - дочь Филиппа II, внучка Карла V, что многие ее предки происходят из царствующего Австрийского Дома. Лилия с другой стороны свидетельствует о примеси царственной крови Валуа. По обеим сторонам от портрета - два гения: тот, что с перуном, изображает Войну, которую ей пришлось вести, тот, что с жезлом, - Мир, о котором она пеклась. Посередине большой алтарь Благоденствия, а перед ним змеи, как это изображалось на римских монетах. Горлица - символ вдовства - сидит на кормиле и глобусе, Сие означает, что Благоденствие Бельгии зависит от правления Принцессы. Посылаю Вашему высокочтимому брату экземпляры его книги и прибавляю к этому еще дюжину, как Вы приказывали. Будьте здоровы, глубокочтимый, достойнейший господин мой.

1 (Типография Плантен-Морет печатала в тот момент книгу Тристана Отшельника "Портрет Светлейшей принцессы Изабеллы Клары Евгении" (на французском языке); на титульном листе была гравюра К. Галле по рисунку Рубенса - портрет инфанты в аллегорическом обрамлении. Ф. Шиффле хотел издать восхваление инфанты, умершей 1 декабря 1633 г., и Морет предлагает использовать уже готовую гравюру.)

2 (Морет описывает рисунок; в гравюре изображение перевернуто справа налево. Толкование Морета безусловно передает мысль Рубенса.)

30. Балтазар Жербье - сэру Тоби Мэтью

Брюссель, 11 августа 1634 г. [англ.]

Сэр.

Всем известна Ваша любовь к Лорду Казначею, я не могу ставить ее под сомнение, не обижая его и Вас, и потому я уверен, что, обратившись к Вам, избрал правильный путь. Умоляю Вас, улучите подходящий момент и сообщите Милорду, что испанцы, французы и другие иностранцы, посещающие дом сэра Питера Рубенса, много болтают о великих работах, которые он исполнил для Банкетного Дворца1 и которые остаются у него из-за отсутствия денег, необходимых для того, чтобы оплатить их и призвать в Англию его самого вместе с картинами. Речь идет о трех или четырех тысячах фунтов. Ради Бога, пусть поторопятся, пусть Милорд Казначей проявит свое рвение, и сплетники перестанут болтать. Я счел бы себя виновным, если бы из-за излишней щепетильности умолчал о деле, касающемся чести Короля. Прошу Вас, отнеситесь благожелательно к этой записке. Ваш и пр.

1 (Девять панно, изображающих апофеоз Иакова I, были написаны Рубенсом для плафона зала во дворце Банкетинг-Хаус. В мастерской Рубенса их могли видеть многочисленные посетители.)

Б. Жербье.

31. Рубенс - Пейреску

Антверпен, 18 декабря 1634 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор.

Любезнейшее письмо Ваше от 24 ноября, переданное мне моим зятем господином Пикери, было для меня столь неожиданной милостью, что я сперва преисполнился изумления и радости, а затем и великого удовольствия, когда, читая его, убедился, что Ваша Милость продолжает с большим, чем когда бы то ни было, жаром свои изыскания, дабы проникнуть в тайны римских древностей. Вы не должны просить у меня извинения за свое молчание: я давно понял, что главная его причина - злосчастное пребывание здесь некоторых иностранцев, бежавших к нам1, Приняв во внимание подозрительность и злобу, наполняющую опасностями наше время, а также мое немалое участие в этом деле, я полагал, что вы и не могли поступить иначе. Но, благодарение Богу, уже три года тому назад я со спокойной душой отказался от всего, что не связано с моей любимой профессией. Experti sumus invicem fortuna et ego [Судьба и я, мы испытали друг друга. - Лат.]2, хотя я должен быть весьма благодарен судьбе, ибо могу сказать без всякого тщеславия, что данные мне поручения и путешествия в Испанию и Англию превосходно удались, что я успешно завершил важные переговоры и вполне удовлетворил не только моих Повелителей, но также и противную сторону.

1 (Мария Медичи и Гастон Орлеанский.)

2 (Слова императора Отона (Тацит. История, II, 47).)

Чтобы Вы были осведомлены обо всем, прибавлю, что ведение тайных переговоров касательно бегства Королевы-Матери и Герцога Орлеанского из Франции и данного им разрешения искать убежище у нас было доверено мне (и мне одному), так что я мог бы доставить историку обильные и правдивые сведения, весьма отличные от тех, которым все придают веру. Таким образом, я очутился в настоящем лабиринте, днем и ночью осажденный множеством забот, вдали от своего очага в течение девяти месяцев сряду и все время на службе Двора. Правда, я был в великой милости у Светлейшей Инфанты (да дарует ей Господь райское блаженство) и первых Министров Короля, а также завоевал расположение тех, с кем вел переговоры в чужих краях. Вот тогда-то я и решился сделать усилие, рассечь золотой узел честолюбия и вернуть себе свободу, находя, что нужно уметь удалиться во время прилива, а не во время отлива, отвернуться от Фортуны, когда она еще улыбается нам, а не дожидаться, когда она покажет нам спину. Итак, я, воспользовавшись коротким секретным путешествием в Брюссель, бросился к ногам Ее Высочества и умолил ее в награду за мои труды избавить меня от новых поручений и позволить мне отныне служить ей, не покидая моего дома. Этой милости я добился с гораздо большим трудом, чем всякой другой, когда бы то ни было дарованной мне Ее Высочеством, и мне все-таки пришлось согласиться продолжать ведение некоторых тайных государственных дел, которыми я мог заниматься без особого беспокойства. С тех пор я больше никогда не занимался делами Франции и никогда не раскаивался в том, что принял такое решение.

Теперь, слава Богу, я спокойно живу с моей женой и детьми (о чем господин Пикери, вероятно, рассказал Вашей Милости) и не стремлюсь ни к чему на свете, кроме мирной жизни. Я решил снова жениться, потому что не чувствовал себя созревшим для воздержания и безбрачия; впрочем, если справедливо ставить на первое место умерщвление плоти, fruimur licita voluptate cum gratiorum actione [мы с благодарностью пользуемся дозволенным наслаждением. - Лат.]. Я взял молодую жену, дочь честных горожан, хотя меня со всех сторон старались убедить сделать выбор при Дворе; но я испугался commune illud nobilitatis malum superbiam praesertim in illo sexu [порока знати - гордыни, особенно свойственной этому полу. - Лат.]3. Я хотел иметь жену, которая бы не краснела, видя, что я берусь за кисти, и, сказать по правде, было бы тяжко потерять драгоценное сокровище свободы в обмен на поцелуи старухи. Вот повесть моей жизни с тех пор, как прервалась наша переписка. Господин Пикери, видимо, говорил Вашей Милости, что у меня есть дети от второго брака; поэтому скажу только, что мой Альберт находится в Венеции и проведет целый год, путешествуя по Италии. На обратном пути он, Бог даст, заедет поцеловать руки Вашей Милости. Но об этом мы поговорим особо в свое время.

3 (Ср.: Саллюстий. Югурта, 68.)

Сейчас я настолько занят приготовлениями к предстоящему в конце месяца торжественному въезду в город Кардинала-Инфанта4, что мне некогда жить, не то что писать, и я краду несколько ночных часов у моего труда, чтобы нацарапать этот бессмысленный и беспорядочный ответ на изящнейшее и учтивейшее письмо Вашей Милости. Магистрат взвалил на мои плечи всю тяжесть подготовки этого празднества, которое, думается, понравилось бы Вам изобретательностью и разнообразием замыслов, новизной композиций и их удачной символикой. Быть может, Вы увидите их когда-нибудь изданными с восхитительными Надписями и Эпиграммами нашего друга Гевартса5 (который сердечно приветствует Вашу Милость). Все эти занятия заставляют меня просить снисхождения, потому что я действительно не в силах при таких обстоятельствах в полной мере исполнить свой долг по отношению к Вам и ответить на все вопросы, поставленные в Вашем письме.

4 (С 1634 г. наместник короля в Нидерландах его младший брат кардинал-инфант Фердинанд (1609 - 1641). Его торжественный въезд в Антверпен был назначен на январь 1635 г., но затем перенесен на апрель 1635 г. По этому случаю по эскизам и под руководством Рубенса в городе спешно возводилось несколько временных деревянных построек, украшенных живописью и скульптурой. Они представляли собой замечательный декоративный ансамбль, аллегорическая программа которого была разработана совместно Рубенсом, Гевартсом и Рококсом.)

5 (Такая книга действительно была издана в 1641 г. с текстом Гевартса и офортами ван Тюльдена (см. VII, 5 и 9).)

Скажу только, что еще владею древней ложкой и ковшом, который так легок и удобен, что моя жена даже пользовалась им после родов, причем вещь ничуть не пострадала от употребления. Ложка точно такая, как на Вашем рисунке, но без золота, кроме заклепки, сделанной, видимо, целиком из золота, а не позолоченной. Признаюсь, что я ошибочно принимал за огонь то, что Вы называете шляпой Меркурия, а кошелек - за яблоко, которое бросают в него как жертвоприношение; но я так и не понял, что означает изображенный там круглый сетчатый предмет, хотя один умный человек и уверял меня, что это деньги, вырученные пастухом от продажи коз и кур, и что пастух кладет их на жезл Меркурия как знак своего ремесла; кошельки же древних были сетчатые, как, впрочем, и многие современные. Шнурочки по бокам стягивали, чтобы закрывать кошелек, а округлость предмета, по мнению моего собеседника, указывает на то, что кошелек полон. Подставка не занимает меня, потому что она сливается с травой или земляным холмиком, на котором сидит пастух; это трудно разобрать из-за грубости работы.

Ручка ковша исполнена гораздо тоньше, из чего я заключаю, что она была сделана в другое время. На ней изображена только маска вакханки, увитый листвой посох с тирсами, гирлянда плодов, прикрепленная к алтарю с плодами, свирель и коза, quae rodit vitem [которая гложет лозу. - Лат.]. По обеим сторонам тянется волюта, которая оканчивается удлиненной рыбьей головой с зубами, острыми, как у рыбы-пилы или у рыбы-меча. Что же касается гипсовых отпечатков, присланных мне Вашей Милостью, то я не могу сказать ничего положительного относительно фигуры, которая находится на земле рядом с женщиной и в которой мне не удается открыть человеческих очертаний; она, скорее, напоминает сфинкса или пантеру. Последнее наиболее вероятно, но я совсем в этом не уверен. Ответы на прочие вопросы и поручения Вашей Милости я принужден отложить до более благоприятного времени.

Я прилагаю к этому письму объяснение Преподобного отца Сильвестра ди Пьетра-Санта De Symbolis Heroicis [о символах героических. - Лат.] к таинственным часам (стеклянному шару), погруженным в графин с водой, как это явствует из гравированного изображения и из описания; думается, Вы найдете этот прибор достойным Архимеда или Архита и посмеетесь над перпетуум-мобиле Дреббела, которое он так и не смог заставить правильно двигаться. Опыт этот не вызывает никаких сомнений (тайна состоит в некой великой симпатии и магнетической силе), так как я говорил со сведущими людьми, которые видели прибор, свободно приводили его в действие и весьма восхищались им.

Во время моих путешествий я никогда не упускал случая рассматривать и изучать древности общественных и частных собраний и покупал редкости на наличные деньги; я также сохранил редчайшие резные камни и прекраснейшие медали из собрания, проданного мною Герцогу Букингаму, так что я все еще располагаю отличной коллекцией, но разговор о ней требует душевного спокойствия.

Тем временем я не могу удержаться, чтобы не напомнить Вам некоторые необычные и весьма тонкие способы взвешивания, о которых я, кажется, некогда Вам рассказывал; их применял в Испании во время моего первого путешествия в Мадрид, тридцать лет тому назад, дон Херонимо де Айанса, главный пробирщик Вест-Индских копей при Королевском Совете. Первый способ был возобновлением способа Архимеда, как я узнал впоследствии из трактата "De Subsidentibus Aquae" ["Об опускании воды". - Лат.]; этим способом Архимед определил различные металлы в короне Гиерона. У дона Херонимо были маленькие серебряные весы, которые, как я определил на глаз, имели размер и глубину трети полого шара. На их внешней поверхности были начерчены концентрические круги, означенные номерами посредством крошечных цифр, для которых едва находилось место между линий. Он подвешивал весы на трех или четырех нитях к подвижному куску железа, который мог подниматься и опускаться, будучи закреплен в развилке вертикально стоящей железной палки; он клал на весы какой-нибудь груз и опускал их насколько возможно в наполненный водой таз; когда весы переставали погружаться, он замечал круг, совпадавший с уровнем воды; и, исходя из этого, он умел необычайно точно вычислить вес, так что оставались лишь неуловимые отклонения. Другой способ взвешивания показался мне также весьма примечательным. Дон Айанса пользовался медной палкой, поставленной перпендикулярно на горизонтальную плоскость, состоявшую также из меди. На верхнем конце палки находилась столь тонкая стальная игла, что ее острие было почти невидимой точкой. Дон Херонимо брал маленькую серебряную чашу весов, которую он изготовлял свыше шести месяцев (как он сказал мне), стремясь к тому, чтобы края были везде совершенно одинаковой толщины: в этом заключался весь секрет. Середина была отмечена крошечной точкой на вогнутом дне этой чаши, так что, помещенная на острие иглы, она сохраняла равновесие. Этот прибор был столь чувствителен, что когда на одну из его сторон клали малейшую частицу человеческого волоса, эта сторона заметно опускалась. Дон Херонимо имел, кроме того, великое множество миниатюрных гирь, самые легкие из них были почти невидимы, а увеличение веса от одной к другой почти неуловимо, причем на всех стояли цифры. Он клал их на одну сторону чаши, а взвешиваемый предмет - на другую, и утверждал, что его весы - самые чувствительные и точные из всех, когда бы то ни было существовавших на свете. Я не знаю, могли ли древние достигать такой тонкости при взвешивании. На этом я кончаю докучать Вашей Милости и утруждать самого себя, поскольку время мое весьма ограниченно, и, миллион раз целуя руки Вашей Милости, остаюсь Вашим покорнейшим и преданнейшим слугой.

Пьетро Паоло Рубенс.

Едва я подумал, что кончил письмо, как вдруг припомнил, что у меня в Париже есть тяжба. Я вызвал в Парламентский суд одного гравера эстампов, немца по происхождению (но парижского горожанина), который, невзирая на то, что привилегия, данная мне Христианнейшим Королем, была возобновлена три года тому назад, принялся копировать мои эстампы, причиняя мне этим величайший ущерб. Сын мой Альберт добился того, что этот человек был осужден гражданским Наместником и приговор был оглашен, однако мой противник подал апелляцию в Парламент. Умоляю Вас помочь мне и препоручить мое правое дело заботам Председателя или советников из Ваших друзей. Быть может, Вам знаком докладчик, которого зовут господин Сонье, Советник Парламента во второй Палате прошений? Я надеюсь, что Ваша Милость окажет мне эту услугу, тем более что благодаря Вашему благосклонному заступничеству я некогда получил мою первую привилегию от Его Христианнейшего Величества. Признаюсь, я уязвлен и обеспокоен этим делом, так что здесь Ваша помощь гораздо ценнее для меня, нежели любое иное, более существенное одолжение. Но надо торопиться, ne veniat post bellum auxilium [чтобы помощь не пришла по окончании войны. - Лат.]6. Простите меня за беспокойство и т. д.

6 (Поговорка, ее приводит Эразм в "Адагиях" (Adagiarum Chiliades Tres. Basel, 1520, p. 635).)

Господин Рококс жив, здоров и от всего сердца приветствует Вашу Милость. У меня есть рисунок и слепок агатовой вазы7, которую Вы видели (я купил ее за две тысячи золотых экю), но я не знаю ее вместимости. Она была не больше обыкновенного стеклянного графина. Я вспоминаю, что мерил ее и что в нее вошла мера, которая называется на нашем языке довольно грубым словом Pot [горшок. -Флам.]. Эта драгоценность была отправлена в Ост-Индию на корабле, попавшем в руки голландцев, sed periit inter manos rapientum ni fallor [но погибла, попавши, если не ошибаюсь, в руки разбойников. - Лат.]. Я несколько раз справлялся о ней в Ост-Индской Компании в Амстердаме, но ничего не мог добиться. Iterum vale [еще раз - будьте здоровы. - Лат.].

7 (Теперь в Галерее Уолтерс, Балтимора, США.)

Я жажду узнать, здоров ли любезнейший брат Вашей Милости, господин де Валаве, и прошу Вас приветствовать его от меня и сказать ему, что у него нет на свете слуги, который бы так, как я, лелеял воспоминание о его милостях и стремился снова служить ему. Адресуя Ваши письма мне, соблаговолите, пожалуйста, писать вместо "дворянину из свиты" и пр. - "Секретарю Тайного Совета Его Католического Величества". Я пишу об этом не из тщеславия, но чтобы обеспечить сохранность писем в тех случаях, когда Ваша Милость не сможет воспользоваться посредничеством моего зятя господина Пикери.

32. Пейреск - Жаку Дюпюи

Экс, 26 декабря 1634 г. [франц].

Мсье.

У меня так мало сил, что, исполняя свой долг по отношению к одному из моих корреспондентов, я вынужден отложить письма к другим. [...] На сей раз я оставил иные занятия ради господина Рубенса, перед которым я уже давно был в долгу. По-видимому, теперь основные поводы к вражде утратили силу, и я рискнул написать ему и попросить точных сведений о его ложке и других вещах. Он более, чем кто бы то ни было, способен сообщить такие сведения, так как он чрезвычайно умен и великий знаток древних произведений. [...] Таким образом, у меня почти не осталось времени, но я уверен, что Вы не будете на меня в обиде за мою краткость, а также за просьбу передать в почтовую контору Нидерландов пакет для господина Рубенса. Я адресовал конверт одному купцу, его родственнику, от которого я получил на днях письмо, и там было сказано, что господин Рубенс выражал сожаление по поводу перерыва в нашей переписке из-за политической непогоды. Там был также совет, каким путем я мог бы писать ему, между тем я уже давно искал такой путь. Вот я и написал, тем более что, по словам купца, господин Рубенс предается обычным своим трудам прилежней, чем когда-либо. А это означает, что он отошел от тех дел, которые отдалили нас от него во время прошлых бурь, так что в будущем вряд ли возникнет повод воздерживаться от переписки с ним. Этот купец - очень порядочный человек, он много лет жил у нас в Марселе, и он с удовольствием покроет своим именем переписку своего родственника.

33. Балтазар Морет - Марку ван ден Теймпелю

Антверпен, 15 марта 1635 г. [лат.]

Ваше Преподобие.

Посылаю Вам изображение Св. Евхаристии, награвированное Христофором Йегером1 и им же самим напечатанное. Он просит за рисунок и гравюру тридцать флоринов. Он предлагает, если Вам угодно, собственноручно напечатать и остальные оттиски, как он обычно делает, когда гравирует доски для господина Рубенса.

1 (Кристоф Йегер (1596 - 1652/3) - мастер гравюры на дереве, много работал для Рубенса, с 1625 г. постоянно работал для Морета. Здесь речь идет о его гравюре по картине Эразма Квеллина "Евхаристия с двумя ангелами".)

Приветствуйте от меня отца Хезия и передайте десять оттисков и счет гравера. Приветствую Вас, достопочтенный отче.

34. Пейреск - Жаку Дюпюи

Экс, 8 мая 1635 г. [франц.]

Мсье.

Приношу Вам глубочайшую благодарность за услуги господину Рубенсу в связи с его тяжбой. Я уверен, что благоприятным решением он обязан только Вам, без Вашей помощи исход был бы весьма сомнителен при столь значительных препятствиях. Я Вам бесконечно обязан, так как я принимаю близко к сердцу его интересы в этом отношении. Думается, Вы оказали также большую услугу публике: неудача отвратила бы его от работы и лишила бы публику многих высоких замыслов, таящихся в его разуме, которые теперь смогут появиться на свет при более спокойных обстоятельствах. Уверен, что он будет Вам благодарен, как Вы того заслуживаете. Я тут же написал ему об этом письмецо. Я был очень рад, узнав от Вас и от господина дю Мениль Обри1 подробности относительно доброго согласия между его детьми от первого брака и его второй женой. Удивляюсь наглости тех, кто посмел уверять Вас в обратном: ведь это совершенно не согласовалось с мягким нравом господина Рубенса и его семейства.

1 (Парижский адвокат, участвовавший в тяжбе Рубенса, друг Пейреска.)

Де Пейреск.

35. Пейреск - Жаку Дюпюи

Экс, 29 мая 1635 г. [франц.]

[...] Возможно, с объявлением войны1 совершенно прервутся и немногие остававшиеся связи. [...] Я об этом очень сожалею из-за господина Рубенса, так как он вновь стал мне сообщать интереснейшие вещи, основанные на его собственных замечательных наблюдениях над чудесами природы и искусства. В ответ я написал ему об анатомии глаз, причем сообщил мои наблюдения, которые весьма его заинтересовали и натолкнули на рассуждения о красках; мне бы очень хотелось, чтобы он успел их закончить до этого разрыва отношений. Я недавно заметил в моих собственных глазах удивительные краски и изображения, которые там сохраняются некоторое время, причем переходят от одного цвета к другому в определенном порядке, достойном восхищения и усиленных размышлений ученейших натуралистов.

1 (19 мая 1635 г. Людовик XIII объявил войну кардиналу-инфанту.)

Де Пейреск.

36. Рубенс - Пейреску

Антверпен, 31 мая 1635 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор.

Из моего предыдущего письма Вашей Милости уже известно, что господин Ле Гри сообщил мне о том, что я выиграл мою тяжбу в Парламенте благодаря доброжелательности и поддержке друзей Вашей Милости. Об этом я уже подробно писал Вам и благодарил Вашу Милость; тем не менее моя признательность гораздо ниже Вашего одолжения, за которое я обязан вечно почитать Вашу Милость и всемерно служить Вам, пока я жив.

Господин д'Обри извещает меня, что мои противники еще не сдались и подали прошение о пересмотре дела; это прошение вручено господину Советнику Сонье для рассмотрения и доклада. Я ничего не смыслю в судопроизводстве и был так прост, что воображал, будто приговор Суда Парламента является окончательным решением, не подлежащим отмене или апелляции, наподобие решения Королевского Совета в наших землях; я не представляю, каково может быть содержание их прошения. Я не преминул тотчас же послать госпоже Сонье те из моих гравюр, которые господин Ле Гри выбрал для нее, когда был проездом в Антверпене. Когда я спросил его, какие вознаграждения, подарки и протори я должен послать лицам, принимавшим участие в моем деле, господин Ле Гри попросил меня дождаться его возвращения (только госпоже Сонье он просил послать подарок немедленно), потому что он еще не составил списка и желает произвести раскладку сам. По его словам, он озаботился тем, чтобы во время его отсутствия все было в порядке. Он уверил меня, что господин д'Обри взялся довести дело до конца. Но он не сказал мне, что это введет господина д'Обри в издержки; я вижу по его письму к Вашей Милости, что он истратил двадцать с четвертью экю на пряности, о чем он не упоминает в письме ко мне от 22 мая. Теперь я не знаю, как поступить: возместить тотчас же господину д'Обри эту сумму в двадцать экю, или ждать возвращения господина Ле Гри, или написать господину д'Обри, что, по моим предположениям, у него были траты в связи с моей тяжбой, например, при внесении приговора в протокол и пр. и поэтому я умоляю его сообщить мне их сумму, дабы я мог немедленно возместить ему весь мой долг, прибавив небольшой подарок в знак моей признательности.

Что касается происшествия, относящегося к трехлетнему промежутку между первой и второй привилегией, то оно вызвано датой, проставленной на "Распятии"1 [Приписка на полях: 1632]. Цифры очень мелки и начертаны таким образом, что едва можно разобрать 1 ли последняя цифра или 2. Это несомненно 2, петелька и поперечная черта которой весьма мало заметны, так как 1631 год я (как все знают) провел в Англии и в мое отсутствие было невозможно сделать гравюру, несколько раз подправленную мною собственноручно, как я всегда делаю. Но так как этот пункт не опровергается противной стороной, не следует подвергать его обсуждению. Посмотрим, к чему приведет прошение о пересмотре и т. д.

1 (Гравюра Пауля Понциуса 1631 г.; картина, с которой сделана гравюра, неизвестна. Имеется рисунок в Роттердаме, Музей Бойманс-ван Бенинген.)

Мы здесь весьма встревожены проходом французской армии, идущей на помощь к голландцам2. Она только что нанесла [Приписка на полях: недалеко от Марша, в Фаменне] Принцу Савойскому поражение, тягостное не столько из-за причиненного ущерба, сколько из-за бесславия и возникшей паники. Число убитых незначительно, но захвачена большая часть повозок с вооружением пехоты, а также артиллерия и обоз. Это поражение приписывают безрассудству и непредусмотрительности Главнокомандующего, который, не имея лазутчиков и не осведомившись о численности, силах и расположении неприятеля, захотел вступить в бой, между тем как он находился в столь невыгодном положении, что был разбит менее чем в полчаса. Многие из наших солдат укрылись в соседнем лесу и в неровностях местности.

2 (Франция и Голландия одновременно напали на Южные Нидерланды с севера и с юга.)

Несомненно, что разрыв между двумя Королевствами достиг высшей точки. Это чрезвычайно огорчает меня, потому что я человек мирных вкусов и заклятый враг войн, тяжб, столкновений и ссор publice et privatim [общественных и частных. - Лат.]. Кроме того, я не знаю, будет ли привилегия Его Величества действительной во время войны; может случиться, что все наши труды и расходы, понесенные, чтобы выиграть дело в Парламенте, окажутся напрасными. Но всего более я опасаюсь (Штаты Соединенных Провинций повелели даже во время открытых военных действий уважать данные мне привилегии), что наша переписка будет снова прервана на несколько лет совсем не по моей вине, но потому, что Ваша Милость - важное лицо, занимающее высокий пост, и Вы не сможете ее поддерживать, не навлекая на себя подозрений.

Во всяком случае, я буду - хотя и не без горьких сожалений - сообразовываться с тем образом действий, который будет необходим для спокойствия и безопасности Вашей Милости. От всего сердца покорнейше целую Ваши руки и остаюсь навеки Вашей Милости покорнейшим слугой.

Пьетро Паоло Рубенс.

О шкатулке пока нет никаких известий. Я, слава Богу, мало-помалу поправляюсь от приступа подагры и отдал распоряжение о мелких делах, порученных мне Вашей Милостью. Из медалей, перечисленных в Ваших заметках, господин Рококс до сих пор не мог разыскать ни одной.

Мне остается сказать об удивительных вещах, которые Ваша Милость сообщает мне о движении камней versus centrum gravitatis [к центру тяжести. - Лат.], что я отлично понимаю, и об обратном их движении от центра того места, где они образуются, к циркумференции, о чем, признаюсь, я никогда не слыхал и не пойму, как это может происходить, если Вы не соизволите высказаться яснее. Взаимосвязь между фазами луны и положением камня в мочевом пузыре Вашего больного родственника также ускользает от меня, но ввиду всякого рода неотложных дел я принужден отложить наш разговор об этих столь интересных и любезных мне предметах до более благоприятного случая. Я снова целую руки Вашей Милости.

37. Рубенс - Пейреску

Антверпен, 16 августа 1635 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Я бы не осмелился писать Вашей Милости в это беспокойное время, если бы не был восстановлен обмен письмами между обоими королевствами, так что парижская почта приходит и отправляется как обычно, и если бы Вы не вызвали меня на ответ, написав мне 19 июня письмо, которое я получил два дня тому назад.

Кроме того, я получил письмо от любезнейшего господина д'Обри. Он пишет, что со времени подачи противной стороной прошения о пересмотре дела оно находится все в том же положении, хотя он и приложил все старания, чтобы ускорить решение Суда. Господин д'Обри признается, что настоящий момент весьма неблагоприятен для меня и что сильнейший довод моих противников - это война; они говорят, будто я вымогаю у Франции огромные суммы за свои эстампы, причиняю этой монополией ущерб публике и т. п. Все это ложно, и я готов заверить под присягой, что никогда не посылал во Францию, прямо или через третьих лиц, других оттисков моих гравюр, кроме тех, которые были предназначены для Королевской Библиотеки, подарены нескольким друзьям или по просьбе Вашей Милости отданы в малом количестве на склад господину Тавернье, который ни разу не просил меня о дальнейшей присылке. Если все затруднения в этом, то я согласен, чтобы мои гравюры были изгнаны из Французского королевства; с меня достаточно и остальной Европы, которая воздает мне должное, что я ценю гораздо выше всех других выгод. Я просил господина д'Обри узнать у расположенного к нам господина Советника Сонье, не рискуем ли мы проиграть дело; в таком случае следует пойти на соглашение с противником, который дал понять, что имеет то же намерение. Я человек мирный, ненавижу, как чуму, судебную волокиту и все прочие распри и полагаю, что каждый порядочный человек должен прежде всего стремиться к душевному спокойствию publice et privatim et prodesse multis, nocere nemini [в общественной и частной жизни, приносить пользу многим и никому не вредить. - Лат.].

К сожалению, Короли и владетельные особы не разделяют моей точки зрения, nam quidquid illi delirant plectuntur Achivi [ведь за все их безумства платятся греки, то есть народ. - Лат.]1. Здесь обстоятельства совершенно изменились: от обороны мы всюду и весьма успешно перешли к наступлению. Если несколько недель тому назад шестьдесят тысяч врагов находились в сердце Брабанта, то теперь мы стали господами положения и располагаем столь же многочисленной армией; взяв Схенкенсханс, мы получили в руки ключи Бетувы и Велувы и навели страх и ужас на врагов, причем Артуа и Геннегау сохранили свои войска и готовы отразить любой натиск. Трудно поверить, что две столь могущественные армии, предводительствуемые знаменитыми военачальниками, не свершили ничего славного, но, напротив, постоянно действовали невпопад, как будто злая судьба помутила их разум. Неприятель грешил нерешительностью, дурной стратегией, медлительностью, беспорядочностью, неосторожностью, отсутствием дисциплины и упустил все случаи восстановить свое положение и преуспеть, так что в конце концов был принужден позорно бежать, неся большие потери, ослабленный многочисленными случаями дезертирства, повсюду погибая поодиночке в крестьянских засадах и, наконец, умирая во множестве от дизентерии и чумы, как нам пишут из Голландии. Поверьте, я рассказываю это совершенно беспристрастно и говорю только правду. Я надеюсь, что Его Святейшество и Английский Король, а главное Господь Бог вступятся, чтобы потушить пожар (который не был потушен вначале), грозящий распространиться на всю Европу и опустошить ее. Но оставим дела общественные на попечение тех, кто несет их бремя, а сами утешимся рассматриванием наших безделушек.

1 (Перефразированное выражение Горация (Послания, I, 2, 14).)

Я получил на днях шкатулку с оттисками, которую Вы соблаговолили мне послать. Она была в отличном состоянии и доставила мне большую радость, так как была наполнена редкими и достойными тщательного изучения вещами. Впрочем, чтобы понять их истинное значение, потребен разум более глубокий, нежели мой. Несомненно, большая стеклянная ваза - замечательнейший памятник древности, но я до сих пор не могу понять, что на ней изображено. Ее копия хорошо отлита из свинца и полая внутри; я не знаю здесь никого, кто мог бы исполнить подобную работу. Изображенный на дне троянец в шапке с нащечниками и завязками может быть Парисом: он задумчив и словно влюблен. Приложив палец к устам, как Гарпократ2, он лелеет в душе некий тайный замысел. Но в остальном я не вижу ничего, что поддержало бы такое толкование, потому что все фигуры обнажены наподобие богов или героев; правда, там есть юноша, который тянет за собой женщину. На этот раз я дал волю своему перу, однако в будущем воздержусь от продолжения нашей переписки в ожидании Ваших приказаний. Тем временем я стану собирать безделки, которыми наполняю ящик, по величине только, а не по качеству содержимого похожий на тот, что Вы соблаговолили мне прислать. У меня уже есть оловянные отливки моей миски и ложки; что касается агатовой вазы, у меня есть с нее только гипсовый слепок, украшающие ее виноградные листья далеко отстают от тулова, так что ее будет трудно отлить вновь. На худой конец я пошлю Вашей Милости мой собственный слепок, и поскольку он сплошной, а не полый, я особо укажу вместимость вазы. Я надеюсь найти еще что-нибудь, что могло бы Вам понравиться. На этом кончаю разговор о древностях.

2 (У греков бог молчания.)

Об удивительных открытиях отца Лина3 могу сказать только то, что господин Дормаль уже говорил Вам лично. (Здесь все отцы-иезуиты уверены, что дело в магнетизме, и некоторые из них пытаются подражать своему собрату.)

3 (Отец Лин - иезуит, автор сочинений по математике и физике.)

Сильное и устойчивое впечатление, которое оказывают видимые предметы на зрение Вашей Милости, представляется мне явлением более необычным в отношении линий и очертаний тел, нежели красок, во всяком случае тех, которые сходны с цветами радуги и более резки, чем цвета самих предметов. Но я не такой знаток в этом деле, как полагает Ваша Милость; думается, мои наблюдения недостойны быть изложенными в письменной форме4. Тем не менее я очень охотно скажу по этому поводу все, что придет мне в голову, чтобы потешить Вашу Милость моим невежеством; но сейчас время позднее, так что на этот раз нам придется удовольствоваться вышесказанным. Будем надеяться - благо великие потрясения редко бывают продолжительны и обычно скоро кончаются, - что Господь Бог облегчит наши невзгоды и даст мне счастие еще долгие годы наслаждаться отрадной для меня перепиской с Вашей Милостью. С этой надеждой покорнейше целую Ваши руки и поручаю себя Вашему благорасположению, навсегда пребывая Вашей Милости преданнейшим и покорнейшим слугой.

4 (Рубенс не стал писать трактата о зрении, но, по-видимому, посвятил этому вопросу несохранившееся письмо к Пейреску (ср. № 43).)

Пьетро Паоло Рубенс.

38. Жербье - Рубенсу

Брюссель, 13 сентября 1635 г. [франц.]

Мсье.

Я получил от кавалера Уиндбенка, Государственного секретаря Его Величества, письмо с приказанием немедленно озаботиться отправкой исполненных Вами картин для большого зала1. Вы пока не сообщили мне, готовы ли эти картины к отправке. В последних Ваших письмах говорится, что предстоит еще много работы, чтобы подправить живопись и заделать трещины, возникшие потому, что картины почти год оставались скатанными. Вы сообщали о своем намерении закончить их таким образом, чтобы их не нужно было прописывать в Англии, куда Вы собирались ехать (если здоровье Вам позволит), чтобы должным образом расположить их на их местах к удовлетворению Его Величества, а также о своем письме к господину Маркизу д'Айтона с просьбой отпустить Вас в это путешествие, но ответ еще не был получен. Вы обещали дать мне знать, когда картины будут готовы, чтобы я приехал в Антверпен и проследил за их отправкой в Англию наиболее надежным и удобным путем.

1 (Первое такое письмо Жербье получил в июле, а в сентябре - напоминание. Ср. № 30.)

Спешу добавить, что, по словам вышеназванного господина Секретаря, Его Величество возместит таможенные сборы, если картины будут ими обложены, и оплатит Ваш счет к полному удовлетворению. [...]

Ваш покорный слуга Б. Жербье.

39. Жербье - Карлу I

Брюссель, 14 сентября 1635 г. [англ.]

Ваше Величество.

Два месяца тому назад я получил приказание позаботиться об отправке картин сэра Питера Рубенса для Банкетного дворца Вашего Величества, причем получить освобождение от пошлин. Тогда же я написал об этом сэру Питеру Рубенсу, прося сообщить, когда мне следует приехать в Антверпен. Он ответил, что решил переписать большинство этих картин у себя дома, где у него есть под рукой все необходимое; к тому же он опасается, что морское путешествие вызовет приступ подагры, от которой он часто страдает. Позже он написал, что эта болезнь почти месяц удерживала его в постели и по этой причине картины еще не вполне закончены. [...] Вашего Величества и пр.

Б. Жербье.

40. Лайонел Уэйк - сэру Ф. Уиндбенку

Антверпен, 13 октября 1635 г. [англ.]

Ваша Милость

В прошлую субботу [28 сентября/8 октября] после полудня сэр Питер Рубенс передал мне ящик с картинами для Его Величества. Я отправил его фургоном в Дюнкерк, куда он в настоящее время, конечно, уже прибыл; оттуда он с первым же кораблем будет отправлен в Лондон. Я распорядился, чтобы Его отослали купцу Уильяму Кокейну, который известит Вашу Милость о прибытии ящика, тогда Вы сможете послать за ним и поднести его Величеству. Я позаботился, чтобы картины упаковали наилучшим образом в присутствии господина Рубенса; можно не сомневаться, что они прибудут в хорошем состоянии. Господин Рубенс хотел послать своего помощника сопровождать ящик, и я дал ему письмо к нашему представителю в Дюнкерке, чтобы тот помог ему сесть на корабль вместе с ящиком, но господин Рубенс известил меня, что этот человек заболел и неясно, сможет ли он ехать. Когда я получу счет расходов из Дюнкерка, я сообщу Вашей Милости, сколько всего денег я истратил. На сем кончаю. Вашей Милости нижайший слуга Лайонел Уэйк.

41. Жербье - сэру ф. Уиндбенку

Брюссель, 19 октября 1635 г. [англ.]

[...] Слуга сэра Питера Рубенса (он должен был переплыть море и поместить картины на потолке зала) заболел так сильно, что не мог ехать; выбрали другого, и ему я также выслал английский паспорт.[…]

42. Константин Хейгенс - Рубенсу

1 (Константин Хейгенс (1596 - 1687) - голландский писатель и государственный деятель, секретарь штатгальтера Фредерика Хендрика. принца Оранского.)

Арнем, ноябрь 1635 г. [франц.]

Мсье.

Не знаю, где задержалось Ваше письмо от 14 октября, но только два дня назад оно было доставлено в этот город и передано мне. Господа делегаты Генеральных Штатов тем временем уже отбыли отсюда, и пока я лишен возможности служить Вам, так как Его Превосходительство недостаточно подробно осведомлен о соображениях, вызвавших затруднения с Вашим паспортом2. Но мы скоро возвратимся в Гаагу, где эпидемия, кажется, слабеет, и в недалеком будущем с Божьей помощью это дело разъяснится.

2 (Рубенса вновь хотели послать с дипломатической миссией в Голландию, ср. № 43.)

Что касается меня лично, признаюсь, мне досаждают все эти задержки. Я давно уже хочу насладиться Вашей беседой; мы виделись слишком мельком, не знаю, какие демоны до сих пор лишают меня Вашего общества. К тому же, Мсье, я строю в Гааге дом3 и был бы чрезвычайно рад услышать Ваше мнение относительно моих планов, хотя они уже осуществлены, если не считать двух галерей, которые будут окружать двор в семьдесят футов длиной и примыкать к основному зданию длиной почти в девяносто футов. Думаю, Вы будете довольны, узнав, что я пытаюсь воскресить частицы античной архитектуры, которую нежно люблю. Конечно, в небольших масштабах и лишь в той мере, в какой позволяют климат и мой кошелек. Излишне заверять Вас, что в разгар этого увлечения я был бы счастлив поводить Вас по моему дому - ведь Вы блистаете познаниями в этой преславной науке, как и во всех других, и могли бы давать мне уроки. Sed fata obstant [но судьба препятствует. - Лат.], так что на сей раз мне придется заняться выяснением вопроса, как я уже сказал. В зависимости от того, каков будет результат, я буду готов письменно или устно заверить Вас, Мсье, что являюсь Вашим сердечно преданным и покорнейшим слугой.

3 (Ср. № 69.)

43. Рубенс - Пейреску

Антверпен, 16 марта 1636 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор.

Всего лишь несколько дней тому назад я получил любезнейшее, но уже давнее письмо Ваше от 23 декабря, равно как и гравюру с древним пейзажем. Мой ответ запаздывает также потому, что я против воли задержался на несколько дней в Брюсселе ради устройства моих личных дел, а не в связи с какими-либо поручениями, как предполагает Ваша Милость (я утверждаю это со всей искренностью и прошу Вас верить мне). Признаюсь, однако, что вначале пытались поручить мне подобное дело, но поскольку мне не хотели предоставить достаточной свободы действий и к тому же возникли затруднения с паспортом, я преднамеренно упустил время и искал всяческих лазеек. Так как, с другой стороны, не было недостатка в людях, лакомых до подобного поручения, мне удалось спасти свое спокойствие, и, слава Богу, я мирно живу дома, где и останусь с желанием и готовностью служить Вашей Милости.

Возненавидев Дворы, я отправил мою работу в Англию с посланным. Теперь она уже поставлена на свое место, и, как пишут мне друзья, Король Английский остался ею совершенно доволен. Однако я до сих пор не получил вознаграждения, что удивило бы меня, будь я новичком в делах мира сего. Но долгий опыт научил меня, как медлительны Государи, когда им приходится платить, и насколько легче им творить зло, чем добро, так что это пока не слишком заботит меня, и я не думаю, чтобы мне собирались не заплатить. Мои друзья при тамошнем Дворе поддерживают во мне надежду и постоянно заверяют, что Король обойдется со мной так, как это достойно и его и меня. Признаюсь, однако, что согласно старой пословице: "Хочешь - иди, не хочешь - пошли", я должен был бы сам поехать в Англию, чтобы довести дело до благополучного завершения. Я рассказываю это только для того, чтобы убедить Вашу Милость в моем стремлении к душевному миру и в упорном желании избегать, насколько возможно, всяких волнений и интриг.

По этим же причинам меня мало беспокоит ход моей парижской тяжбы, унесенной потоком государственных дел. Господин Ле Гри пишет, что данные мне привилегии остались в силе и были подтверждены. Однако я не вижу, в чем господин Королевский Прокурор оказал мне снисхождение, к ущербу моих противников, которые требовали конфискации "Досок и гравюр и пр. Рубенса", ведь во всем королевстве у меня их не нашлось бы и на сумму в одно экю; разве только господин д'Обри имеет в виду "Доски и копии, приговоренные к уничтожению" или, быть может, речь идет о конфискации моих эстампов, принадлежащих третьим лицам, - но это касается уже не меня, а владельцев. Если же предполагалось изгнание моих гравюр из Французского королевства, то я нисколько бы не был этим огорчен (хотя это вещь нигде не виданная). Итак, при любом положении вещей противная сторона могла бы добиваться лишь конфискации денег, которые я должен получить в силу судебного решения; и я не понимаю, на каком основании Судья простил проигравшим судебные издержки, которые, по справедливости, причитались бы Королевской Казне. Но пренебрежем этими пустяками, которые недостойны столь длинного и скучного обсуждения.

Я с удовольствием рассмотрел гравюру с древним пейзажем1, который, по моему разумению, не что иное, как живописная фантазия. Он не изображает никакого определенного места, которое существовало бы in rerum naturae [в природе. -Лат.], потому что эти нагроможденные одна на другую арки и не естественны и не сооружены человеком; они вряд ли могли бы держаться таким образом, а храмики, рассеянные по вершине скалы, в действительности не могли бы там уместиться. Нет также и дорог, по которым священнослужители и верующие могли бы подыматься и спускаться; круглый бассейн non est usui [негоден для употребления. - Лат.], поскольку воды, стекающие с гор, не оставались бы в нем, а выливались бы через многочисленные широчайшие отверстия, так что этот бассейн изливает несравненно больше воды, нежели получает.

1 (Античный пейзаж, принадлежавший кардиналу Барберини. В 1636 г. с него была сделана гравюра, и кавалер дель Поццо послал оттиск Пейреску, а тот переслал Рубенсу.)

По-моему, все это вместе может быть названо Nymphaeum [Нимфей], так как изображено нечто вроде стечения mullorum fontium undique scaturientium [многих, отовсюду пробивающихся родников. - Лат.], маленький храм, украшенный тремя женскими фигурами, мог бы быть посвящен местным нимфам, а нагорные храмы - каким-нибудь горным и полевым божествам. Небольшое квадратное здание - возможно, могила героя, нага habet arma suspensa prae foribus [ибо у его входа висят доспехи. - Лат.], и увенчано урной, которая обвита листвой, а его колонны украшены венками и факелами; по углам habet calathos [имеет корзины. - Лат.] для плодов и других даров, quibus inferias et justa solvebat defunctis et tamquam oblatis fruituris Hcroibus parentabant [которые приносили в жертву умершим, воздавая им должное и как бы совершая поминки в угоду героям. - Лат.]. Козы несомненно посвящены какому-нибудь божеству, потому что они пасутся без надзора пастуха. Пейзаж - произведение человека искусного, но правила оптики соблюдены не слишком тщательно, так как линии зданий не пересекаются в одной точке на высоте горизонта; коротко говоря, вся перспектива неверна. Иногда ошибки такого рода встречаются в изображении зданий на обороте медалей, даже если они в остальном хороши. Особенно часто законы перспективы не соблюдались при изображении ипподромов; некоторые барельефы, высеченные, впрочем, рукою мастера, имеют тот же недостаток. Подобное невежество все же простительнее в скульптуре, чем в живописи. Из этого я заключаю, что хотя Евклид и некоторые другие дали отличные наставления в вопросах оптики, она не была ни так хорошо всем известна, ни так распространена, как в наше время. Вот все, что я могу сказать Вашей Милости по этому поводу.

Я присоединяю к этому письму рисунки древнего шлема2 величины подлинника и рисунок барельефа с Троянской войной, исполненный одним из моих учеников с мрамора из собрания Арунделя. Эта вещь восходит к самой глубокой древности, фигуры имеют не более двух футов вышины и довольно сильно испорчены от времени, так что невозможно судить о красоте лиц. Я надеюсь, что Вы получили мое письмо, где я силился рассуждать о красках3. Так как мне больше нечего сказать Вашей Милости, я от всего сердца поручаю себя Вашему благорасположению и покорнейше целую Ваши руки.

2 (Античный шлем был куплен Рубенсом в 1628 г. в Мадриде.)

3 (Иногда считают, что имеется в виду письмо от 16 августа 1635 г. (№ 37). Более вероятно, что Рубенс написал в промежутке между тем письмом и данным еще одно, несохранившееся письмо, где останавливался на этом вопросе более подробно.)

Вашей Милости вернейший слуга Пьетро Паоло Рубенс.

44. Карл I - графу Манчестеру, хранителю печати

Лондон, 27 мая [6 июня] 1636 г. [англ.]

[...] Настоящим Мы приказываем Вам из нашей казны, находящейся на попечении нашего лорда Казначея, заплатить или обеспечить уплату сэру Питеру Рубенсу, рыцарю, или его доверенным лицам сумму в три тысячи фунтов, составляющую полную стоимость неких картин, которые он нам продал1. Названная сумма должна быть вручена ему или им без вычета какого-либо задатка или каких-либо сборов с этой суммы или какой-либо ее части. Настоящий наш приказ послужит Вам достаточным основанием и оправданием в этом деле. Дано за нашей печатью в Вестминстерском дворце мая двадцать седьмого дня в год нашего царствования двенадцатый.

1 (Плата за картины для плафона в Банкетинг-Хаус, самая высокая, какую когда-либо получал Рубенс. По его доверенности эти деньги в 1637 - 1638 гг. (выплаченные в четыре приема) получил Л. Уэйк Мл., сын жившего в Антверпене английского купца. К этому Карл I добавил в подарок золотую цепь. Данная серия, единственная из подобных работ Рубенса, осталась на своем месте, но современное размещение картин на потолке вряд ли точно соответствует первоначальному.)

Р. Керкхэм.

45. Распоряжение Казначейству Фландрии в Лилле

Брюссель, 31 июля 1641 г. [франц.]

[Приказ выплатить 1979 ливров 3 соля 4 денье] вдове и наследникам покойного секретаря Пьера Поля Рубенса. Этой сумме равняется жалованье покойного в качестве придворного живописца Его Высочества за четыре года без пятнадцати дней, по пятьсот ливров в год начиная с 13 июня 1636 года, когда он принес присягу, по 28 мая1 1640 года, день его смерти.

1 (Точнее, 30 мая. Рубенс потерял должность придворного живописца со смертью инфанты Изабеллы и вновь получил ее от кардинала-инфанта Фердинанда в 1636 г.)

46. Рубенс - Пейреску

Стеен, 4 сентября 1636 г. [итал.]

Славнейший и досточтимейший Синьор.

Ваша Милость, конечно, удивляется моему столь долгому молчанию, и я сам краснею от стыда при мысли о нем. Однако оно произошло не от лености и не оттого, что охладело мое стремление служить Вам; дело в том, что вот уже несколько месяцев я живу в моем поместье1, расположенном вдали от Антверпена и в стороне от большой дороги, а это чрезвычайно затрудняет доставку и отправление писем. Получив за несколько дней до моего отъезда Ваше последнее письмо с рисунками древнего шлема, копья и двух мечей, я забыл захватить его с собой, чтобы на свободе ответить на интересные соображения, высказанные Вашей Милостью. Итак, я отвечу на них, как только приеду в Антверпен, а это, с Божьей помощью, вскоре случится. Тогда я исполню просьбу Вашей Милости и проверю вместимость моей древней миски, а также не премину сделать все возможное, чтобы доставить Вам удовольствие, как того требуют нескончаемые обязательства, каковыми я на всю жизнь прикован к службе Вашей Милости.

1 (Рубенс в мае 1635 г. купил поместье Стеен близ Элевейта и проводил там лето в последние годы жизни.)

В завершение всех благодеяний Вашей Милости я получил через зятя моего господина Пикери раскрашенный рисунок (который я так хотел иметь) с копией древней картины, найденной в Риме во времена моей молодости2. Ее, как единственную в своем роде, окружало восхищение и обожание всех любителей живописи и древности. Эта посылка не сопровождалась письмом, но надпись и качество подарка выдали Вашу Милость. Поистине Вы не могли сделать мне более приятного и согласного с моими вкусами и желаниями подарка, поскольку автор копии, не обладая совершенным мастерством, старался подражать подлиннику и очень хорошо передал его краски и характер, если верить моим воспоминаниям, которые несколько притупились, но не стерлись за прошедшие с тех пор годы. Еще раз от всего сердца благодарю Вашу Милость и напоминаю как о своей величайшей готовности служить Вам, так и о том, что мое небольшое собрание редкостей находится в Вашем полном распоряжении.

2 ("Альдобрандинская свадьба". Ср. IV, 31.)

Я не могу обойти молчанием того, что здесь можно найти большое количество древних серебряных и бронзовых монет, преимущественно времени Антонинов; и хотя я не особенно суеверен, мне показалось недурным предзнаменованием, что на обороте первых двух, которые я купил (одна - Коммода, другая - его отца, Марка Аврелия), оказались Spes и Victoria [Надежда и Победа. - Лат.]3.

3 (На римских монетах с одной стороны был профильный портрет императора, с другой - фигура божества, здесь - богинь Надежды и Победы.)

Я забыл сказать Вашей Милости, что перед моим последним отъездом видел в Антверпене огромный том, озаглавленный "Подземный Рим"4. Думается, что это поистине замечательный и весьма благочестивый труд, свидетельствующий о смирении первоначальной церкви, которая, конечно, превзошла весь мир благочестием истинной веры, но в смысле прелести и изящества она много уступает древним язычникам. Я видел также письма из Рима, в которых сообщается о выходе в свет Галереи Джустиниани, которая издается на средства Маркиза Джустиниани5. Вот драгоценнейшая книга, и я надеюсь, что мы скоро увидим во Фландрии несколько ее экземпляров; впрочем, я уверен, что Музей Вашей Милости получает новые плоды во всей их свежести. Не находя других предметов для беседы, я покорнейше целую руки Вашей Милости и, моля небо даровать Вам долгую жизнь, преуспеяние и душевное спокойствие, остаюсь навсегда Вашей Милости покорнейшим слугой.

4 (Изданная в 1632 г. книга Дж. Северани да Сан Северино о римских катакомбах.)

5 (Книга вышла только в 1640 г.)

Пьетро Паоло Рубенс.

47. Жербье - графу Эрунделу

Брюссель, 29 октября [8 ноября] 1636 г. [англ.]

Милорд.

На днях я получил письмо Вашего Превосходительства от 15 октября, в которое были вложены письма к сэру Питеру Рубенсу и господину Лайонелу Уэйку, английскому купцу, живущему в Антверпене. Ваше письмо содержит распоряжения относительно неких рисунков названного сэра П. Рубенса для вырезывания на кубках1; эти рисунки следует послать в Гаагу к тому времени, когда Вы туда возвратитесь. Надеюсь, что с Божьей помощью это будет исполнено к Вашему полному удовлетворению. Я уже отослал письма обоим адресатам, а также написал сэру П. Рубенсу в соответствии с указаниями Вашего Превосходительства, но пока еще не получил ответа.

1 (Рубенс делал эскизы для резчиков по слоновой кости. Видимо, у Карла 1 или у Эрундела имелись исполненные таким образом кубки и возникло желание иметь эскизы к ним.)

Я получил также письмо Вашего Превосходительства от 12/22 октября. В постскриптуме Вы приказываете мне написать сэру П. Рубенсу о рисунках потолка Микеланджело, что я исполню сегодня же2. [...]

2 (Рисунки фигур с плафона Микеланджело в Сикстинской капелле, сделанные Рубенсом в Италии (теперь Париж, Лувр).)

48 - 49. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Дуэ, 20 ноября 1636 г. [испан.]

[...] Что касается картин, которые по желанию Вашего Величества должны быть исполнены для Торре1, то они поручены Рубенсу, и, как мне сказали, он уже начал работу над некоторыми из них. [...] Постройка Торре знаменита, и если живопись удастся, то невозможно будет отыскать ничего более прекрасного. Боюсь, когда украшение здания будет вполне закончено, то находящийся среди всех этих любовных сцен, будь он сам Господь Бог, не захочет нарушать свое отдохновение2.

1 (Торре де ла Парада - охотничий замок в лесу Пардо близ Мадрида. Здание окружало башню (торре - исп.) XVI в., оно было выстроено в 1635 - 1637 гг. архитектором Хуаном Гомесом де Мора. Декоративным убранством интерьера и размещением там картин, по-видимому, руководил Веласкес.)

2 (Заказанные во Фландрии картины изображали эпизоды из "Метаморфоз" Овидия, пейзажи со сценами охоты и анималистические сцены на сюжеты из басен Эзопа.)

Брюссель, 6 декабря 1636 г.

Работа над картинами подвигается вперед, Рубенс занимается этим делом очень усердно. Как мне сказали, он уже распределил картины между лучшими живописцами, однако он хочет сам сделать эскизы1 для всех картин, за исключением тех, которые поручены Снайерсу2. Я говорил с ним о пейзажах, и он ответил, что все будет исполнено. Я разрешил ему изменить кое-что на свой лад, так что в четырех маленьких картинах будут изображены сцены с немногими фигурами. Я велел ему ничего не менять, пока я не сообщу его предложений Вашему Величеству и не передам ему Ваших приказаний, но задержки из-за этого не будет, так как эти картины можно оставить под конец. [...].

1 (Большинство эскизов сохранилось, они разбросаны по разным собраниям; лишь некоторые картины по ним были исполнены самим Рубенсом или с его участием ("Похищение Ганимеда", "Фортуна" и др. в Прадо, Мадрид) и его помощником Эразмом Квеллином; большинство картин написано антверпенскими художниками, не связанными с мастерской Рубенса: Йордансом, Коссирсом, Корнелисом де Восом и др.)

2 (Искаженную в испанском тексте фамилию пытались толковать как "Снейдерс". Более вероятно, что это Петер Снайерс (1592 - 1667), баталист и мастер охотничьих сцен.)

50-51. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, 31 января 1637 г. [испан.]

Я получил указания относительно картин, которые по желанию Вашего Величества следует сделать заново1; могу только сказать, что в отношении эскизов так делается постоянно. Но эти живописцы - такие бестии, что, боюсь, в отношении оплаты выйдет не так, как желает Ваше Величество. Будут приложены все усилия. В Антверпене работа идет со всей возможной поспешностью, тем более что за последние дни не было задержки из-за морозов. Боюсь, придется отложить срок окончания, так как Рубенс не хочет обещать ничего определенного; он только уверяет, что сам он и все другие живописцы будут трудиться, не теряя ни часа. Я тороплю их как могу, а когда картины будут более продвинуты, я сам поеду туда взглянуть на них и поторопить художников. Вот все, что я могу сделать.

1 (Предполагают, что внесенные королем изменения касались тонкостей охотничьего искусства, которых не понимали фламандские художники. Ср. № 60.)

Брюссель, 30 апреля 1637 г. [испан.]

Я ездил в Антверпен, чтобы ускорить работу над картинами. Некоторые оказались уже очень продвинуты, другие только начаты. Рубенс - Вашему Величеству известно, как он деятелен и усерден, - закончит свои первым; он сказал, что я могу сообщить это Вашему Величеству. Пока невозможно назначить точный срок, все они говорят, что не могут выпустить из рук свою работу; все будет закончено ко дню Всех Святых [1 ноября], кроме разве что работ Снайерса1. По его словам, ему нужен год, потому что за ним шестьдесят картин, и он все их должен написать собственноручно. Он несколько медлителен, но мы поторопим его, насколько возможно.

1 (Согласно инвентарю 1700 г., когда замок Торре де ла Парада сохранялся в первоначальном виде, там находились 63 мифологические картины (исполненные по эскизам Рубенса им и другими художниками), 50 охотничьих и анималистических сцен (в основном Снайерса и Пауля де Воса, причем частично исполненных позже, ср. № 65), 11 картин Веласкеса (серия шутов и портреты членов королевской семьи в охотничьих костюмах, теперь в Прадо; "Королевская охота", теперь Лондон, Национальная Галерея), религиозные картины Кардуччо в капелле и виды королевских резиденций на лестнице. Таким образом, 60 картин Снайерса - либо преувеличение, либо часть из них предназначалась не для Торре де ла Парада.)

52. Рубенс - Георгу Гельдорпу

1 (Георг Гельдорп (ум. ок. 1658) - художник, уроженец Кёльна, жил в Антверпене, позже в Лондоне.)

Антверпен, 25 июля 1637 г. [флам.]

Я благополучно получил Ваше любезнейшее июльское письмо, которое вывело меня из заблуждения. В самом деле, я никак не мог постичь, по какому случаю в Лондоне понадобился запрестольный образ. Что касается срока, то мне потребовалось бы полтора года, чтобы услужить Вашему другу2, работая с удовольствием и без спешки. Сюжет следовало бы выбрать в соответствии с размерами картины, потому что многие сюжеты лучше размещаются на больших полотнах, другие - на средних или на маленьких. Однако, если бы мне пришлось выбирать по моему вкусу сюжет, относящийся к св. Петру, я бы взял распятие вверх ногами; этот эпизод очень выразителен, из него можно извлечь нечто необычайное и в то же время доступное для меня. Во всяком случае, окончательный выбор должен быть сделан согласно с пожеланиями того, кто платит за картину, и лишь тогда, когда нам станут известны размеры произведения3.

2 (Заказчиком был банкир и коллекционер Эверхард Ябах Ст. (ум. 1642).)

3 (Картина "Распятие св. Петра" для церкви св. Петра в Кёльне (ныне там же) находилась у Рубенса, когда он умер, на его посмертной распродаже была куплена посредником для Ябаха за 1200 гульденов и установлена в ц. св. Петра в 1642 г., уже после смерти заказчика.)

Я очень люблю Кёльн, где я воспитывался до десятилетнего возраста. Мне часто хотелось вернуться туда после столь долгого отсутствия, но боюсь, что опасные времена и мои занятия помешают исполнению этого желания - как и многих других. От всего сердца поручаю себя Вашему благорасположению и навсегда остаюсь, Милостивый Государь, Вашим преданным слугой.

Пьетро Паоло Рубенс.

53. Рубенс - Франциску Юнию

1 (Франциск Юний (Франсуа дю Жон, 1589/91 - 1677), гуманист, библиотекарь графа Эрундела. Его книга "О живописи древних" вышла в 1637 г. в Амстердаме по-латыни, в 1638 г. издан английский перевод, в 1641-м - голландский. Во втором латинском издании (Роттердам, 1694) было помещено письмо Рубенса автору. Книга сыграла существенную роль в сложении классицистических взглядов во Франции.)

Антверпен, 1 августа 1637 г. [лат. и флам.]

Милостивый Государь.

Вас, конечно, весьма удивляет то, что я так долго не извещаю Вас о получении Вашей книги, которая, как доказывает Ваше любезное письмо от 24 мая, была выслана мне раньше указанной даты. Однако я прошу Вас верить, что получил ее лишь две недели назад от антверпенца Леона Хемселруа, который, впрочем, на тысячу ладов извинялся, что доставил ее с таким опозданием. Это объяснит Вам, почему я не ответил на Ваше письмо: мне хотелось прежде получить Вашу книгу и прочесть ее, что я и сделал теперь с величайшим вниманием.

Поистине я нахожу, что Вы оказали нашему искусству великую честь2, разыскав с таким прилежанием и представив для обозрения в таком великолепном порядке несметные богатства всей античной живописи. Чтобы не быть многословным: Ваша книга - поистине хранилище и неисчерпаемый кладезь всевозможных образцов, поучений и указаний, относящихся к достоинству и блеску искусства живописи и рассеянных повсюду в сочинениях древних, что дошли к вящей пользе нашей до нынешнего дня. Я нахожу, что названию и предмету изложения книги "О живописи древних" Вы удовлетворили наилучшим образом: ведь Ваша книга содержит множество примеров, советов, правил и суждений, служащих нашему просвещению, изложенных с ученостью, достойной изумления, слогом редкого изящества; отличает это сочинение совершенство четкого построения целого, примечательная точность и тщательность в отделке. Поскольку теперь каждый может так или иначе следовать урокам древних художников, в меру своей фантазии и способностей, то хотелось бы, чтобы появился когда-нибудь написанный с подобным же старанием трактат о живописи итальянцев, примеры и образцы которой и сегодня у пае перед глазами, так что на них можно просто пальцем указывать. Ведь то, что доступно нашим чувствам, и воспринимается острее, и запоминается надежнее, и доскональному изучению доступно, и ученым дает более богатую почву для исследования, нежели то, что нам представляется лишь в воображении и словно бы грезах: напрасно трижды силимся мы уловить это (как Орфей - тень Евридики), оно вновь и вновь ускользает от нас, скрытое пеленою слов, и обманывает наши надежды. Мы знаем это по опыту. Редко среди нас встречается художник, который, представляя прославленные творения Апеллеса и Фиманта, красочно описанные Плинием или другими древними авторами, помнит о достоинстве сего предмета и пытается предложить взору нечто, не лишенное вкуса и не чуждое древнему величию. Однако и он не строг к своему дарованию, ведь великим манам тех, кого чту я превыше всего, чьим следам я поклоняюсь вместо того, чтобы даже наедине с собою помышлять о подражании их творениям, совершает он возлияние не выдержанным вином, знаменитым своим ароматом, а молодым и терпким.

2 (Здесь Рубенс переходит с фламандского, на котором написано начало письма, на латынь. По окончании этого абзаца он возвращается к фламандскому, вставляя на латыни отдельные выражения.)

Прошу Вас простить мне дружескую вольность, с которой я выразил мои мысли в надежде, что Вы не ограничитесь тем, что подали такую отличную закуску, но доставите нам и главное блюдо, коего мы алчем; ведь еще никому из соблазненных этой богатой темой не удалось утолить наш голод, ибо следует, как я сказал, перейти к личностям художников.

В заключение я от всего сердца препоручаю себя Вашему благорасположению, приношу благодарность за честь и дружбу, которую Вы оказали мне, подарив Вашу книгу, и остаюсь навсегда Вашим верным и преданным слугой.

Пьетро Паоло Рубенс.

Антверпен, украдкой и стоя на одной ноге3, 1 августа 1637 года.

3 (Вдев другую ногу в стремя, то есть готовясь к отъезду.)

54. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

21 января 1638 г. [испан.]

[...]. Получено разрешение - и притом весьма полное и широкое - на провоз картин1, так что их безопасность обеспечена. Но я немного поспорил с Рубенсом: по его словам, хотя они все закончены, нужно ждать, пока живопись полностью высохнет, иначе они погибнут, если их скатать. На это, по его мнению, потребуется дней двадцать или месяц, потому что солнце теперь почти не показывается. Я старался его переспорить, но был вынужден уступить, поскольку он больше смыслит в этом деле, чем я.

1 (Речь идет о провозе картин через Францию. В течение 1637 г. Рубенсу по приказу кардинала-инфанта было выплачено 10 тыс. ливров (которые в Нидерландах равнялись гульденам, или флоринам) и в течение 1638 г. - еще 12 тыс. Невысокая для такой большой работы цена объясняется тем, что большинство картин исполнены не Рубенсом и даже не его мастерской.)

55. Жербье - сэру Ф. Уиндбенку

Брюссель, 20 [30] января 1638 г. [англ.]

Ваша Милость.

[...] Выбранный мною вирджинал - отличный инструмент работы антверпенца Иоханнеса Рюкерса1. Его называют dobbel staartstuck [двойной инструмент с хвостом. - Флам.], у него четыре регистра, место для игры находится на торце. Он был сделан для покойной Инфанты, с нижней стороны крышки находится прекрасная картина, изображающая парк Инфанты, а там, где его открывают, рядом с клавиатурой, - картина Рубенса "Купидон и Психея"2. За него просят 30 фунтов стерлингов. Вирджиналы без живописи стоят 15 фунтов. Ваша Милость может не торопясь обдумать вопрос о деньгах, так как я могу довольно долго держать этот вирджинал у себя дома. Вашей Милости и пр.

1 (Ян Рюкерс Старший(ум. 1641/42) - знаменитый антверпенский мастер музыкальных инструментов; Вирджинал - клавишный инструмент, предшественник клавесина.)

2 (Неизвестна.)

Б. Жербье.

56. Фредерик де Марселар - Морету

Брюссель, 6 марта 1638 г. [лат.]

Милостивейший Государь.

Титульный лист для нового издания нашего "Легата"1 славнейший Рубений выполнил на очень большой доске так, что, право, остается только гадать, чему тут отдать предпочтение: дарованию и сноровке, или, скорее, может быть, тщательности и рвению, или, наконец, несравненному мастерству. До такой степени весь облик Посла, достоинство его и положение представляются взору отчетливо, как будто это знак, вырезанный на его печати. Когда после трех лет упрашиваний2 я наконец добыл это изображение, то вспомнил тотчас ответ Петра Матеи, который на упрек Короля: "Поистине Вы пишете долго", - ответил: "О да, но и надолго"3.

1 (Марселар (см. III, 23) написал на латыни книгу "Легат" (посол), изданную в 1618 г., переизданную у Морета в 1629 и 1666 гг. Гравюра по эскизу Рубенса была использована для издания 1666 г.; там же было опубликовано составленное им самим ее объяснение (см. VI, 3).)

2 (За три года до того Рубенс, купив Стеен, стал соседом Марселара, чье поместье Перк находилось рядом.)

3 (Пьер Матье, придворный историограф Генриха IV; слова обоих приведены по-французски. Анекдот повторяет рассказ Плутарха, где такую фразу произносит знаменитый греческий живописец Зевксис.)

57. Балтазар Морет - Карлу Неаполису

Антверпен, 8 марта 1638 г. [лат.]

[...] Ваша Милость извинит меня, но должен сказать, что Вы неверно судите о складе ума Рубенса и моем, полагая, будто мы спрашиваем Ваше мнение об изображении на титульном листе только для того, чтобы протянуть время. Мы любим знать мнение самого автора, и оно либо укрепляет нас в нашем суждении, либо вынуждает его изменить. Подсказанная Вами тема нам нравится, и кисть Рубенса еще более выявит ее красоту1.

1 (Титульный лист книги "Толкование к Фастам Овидия Назона" - гравюра Я. Неефса по живописному эскизу Эразма Квеллина, ученика Рубенса, который, видимо, помог в разработке замысла.)

58. Рубенс - Юстусу Сустермансу

1 (Юстус Сустерманс (1597 - 1681) - известный фламандский художник, писал главным образом портреты. С 1620 г. жил в Италии, был придворным художником Козимо II, герцога Тосканского.)

Антверпен, 12 марта 1638 г. [итал.]

Я надеюсь, что после 10 февраля (дата Вашего последнего письма) Вы получили мое письмо, в котором я уведомлял Вас о получении трагедии и горячо благодарил за нее.

Я должен Вам сказать, что сегодня меня посетил господин Схюттер, который заплатил мне 142 флорина и 14 стейверов - остаток платы за картину, написанную мною по заказу Вашей Милости2. В получении этой суммы я выдал ему расписку. Я навел справки у господина Аннони, чтобы дать Вам точные сведения. Господин Аннони сказал мне, что он три недели тому назад отправил картину в ящике до Лилля, откуда она будет продолжать путь в Италию. Надеюсь, что с Господнего соизволения она дойдет до Вас скоро и благополучно, ведь после взятия Ханау и Веймарского поражения дороги Германии станут безопаснее.

2 ("Ужасы войны" (Флоренция, Палаццо Питти), картина была заказана Сустермансом, вероятно, для герцога Тосканского.)

Что касается сюжета картины, он совершенно ясен; некоторых-объяснений, которые я дал Вам вначале, совершенно достаточно, чтобы Вы просвещенным взором охватили все остальное на самой картине лучше, чем по моим описаниям. Однако я кратко объясню сцену, раз Вы этого желаете. Главная фигура - это Марс, который выходит из открытого храма Януса (который, согласно римским обычаям, в мирное время был заперт) и шествует со щитом и окровавленным мечом, угрожая народам великими бедствиями и не обращая внимания на свою возлюбленную Венеру, которая, окруженная амурами и купидонами, силится удержать его ласками и поцелуями. С другой стороны фурия Алекто, с факелом в сжатой руке, увлекает Марса. Рядом с ними неразлучные спутники войны - Голод и Чума. На землю повержена ниц женщина с разбитой лютней, это - Гармония, которая несовместима с раздорами и войной. Мать с младенцем на руках свидетельствует, что изобилие, чадородие и милосердие страдают от войны, развратительницы и разрушительницы всего. Кроме того, там есть еще зодчий, упавший со своими орудиями, ибо то, что мир воздвигает для красоты и удобства больших городов, насилие оружия разрушает и повергает ниц. Далее, если память не изменяет мне, Ваша Милость увидит на земле под ногами Марса книгу и рисунки; этим я хотел указать на то, что война презирает литературу и другие искусства. Там должен быть также развязанный пучок копий или стрел с соединявшей их веревкой. Связанные вместе, они служат эмблемой согласия, равно как кадуцей и оливковая ветвь - символ мира; я изобразил их лежащими тут же. Скорбная женщина в траурной одежде, под разодранным покрывалом, без драгоценностей и каких-либо украшений - это несчастная Европа, которая уже столько лет страдает от грабежей, насилий и бедствии всякого рода, вредоносных для каждого из нас и потому не требующих объяснения. Ее отличительный знак - земной шар, поддерживаемый ангелом или гением и увенчанный крестом, символом христианского мира.

Вот все, что я могу сказать Вам на эту тему. Конечно, этого более чем достаточно, потому что Вы при Вашей проницательности легко постигли бы это и сами. Не имея более ничего, что Вам рассказать или чем Вам докучать, препоручаю себя Вашему благорасположению и остаюсь навсегда3 [...].

3 (Текст письма дошел без обращения и подписи.)

P. S. Боюсь, как бы долгое пребывание в ящике не повредило краскам этой совсем свежей живописи, в особенности белым и телесным, которые могут слегка пожелтеть. Поскольку Вы сами великий мастер нашего дела, Вам будет нетрудно помочь этому, выставляя время от времени картину на солнце. Впрочем, если вмешательство Вашей Милости окажется необходимым, я очень охотно разрешаю Вам подправить мою картину всюду, где какая-нибудь случайность или моя небрежность сделают это нужным. Снова целую руки Вашей Милости.

59. Рубенс - Георгу Гельдорпу

1 (См. № 52.)

Антверпен, 2 апреля 1638 г. [флам.]

Мсье.

Услышав от господина Леменса, что Вашей Милости угодно узнать, в каком положении находится картина, которую я пишу по Вашему заказу для одного из Ваших кёльнских друзей, я спешу уведомить Вас, что картина уже очень подвинулась и что я надеюсь сделать из нее одно из лучших произведений, какие я когда-либо создавал. Вы можете смело сообщить это своему другу. Однако я бы очень хотел, чтобы меня не торопили с отделкой картины и предоставили это моему усмотрению и удобству, что позволит мне закончить ее с удовольствием. Я, конечно, завален работой, но ни одна из картин, которые я пишу, не привлекает меня до такой степени своим сюжетом, как эта. Я не написал самому заказчику в Кёльн, потому что не знаком с ним, и полагаю, что предпочтительнее обратиться к посредничеству Вашей Милости. В заключение я прошу Вашу Милость сохранить мне свое расположение и навсегда остаюсь Вашим верным слугой

Пьетро Паоло Рубенс.

60. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, 6 апреля 1638 г. [испан.]

Картины прибудут в Мадрид вскоре после этого письма, так как мне сообщили, что они уже миновали Париж; французы ведут себя весьма похвально, проявляя такое уважение к выданному их Королем пропуску. Возвращаю Вашему Величеству список сюжетов, пометив на нем имена художников, которые заканчивали картины Рубенса. Когда они будут совершенно приведены в порядок, станет ясно, через чьи руки они прошли. Возращаю также памятную записку1 с собственноручными пометками Вашего Величества на полях. Дай Бог, чтобы вся эта работа оказалась успешной, уверяю Вас, нам стоило немалого труда втолковать им некоторые вещи. Умоляю Ваше Величество в награду за все мои труды прислать мне хороший портрет Вашего Величества; воспитанный у ног Вашего Величества я шесть лет нахожусь вдали от Вас, портрет послужит мне утешением в отсутствие оригинала.

1 (Не сохранилась, как и список с именами художников.)

61. Сорано - Неизвестному

1 (Тосканский посол в Мадриде.)

Мадрид, 1 мая 1638 г. [итал.]

Сюда приехал из Фландрии личный адъютант Инфанта с фургоном, содержавшим 112 картин с пейзажами и лесными видами. Его Высочество прислал их Его Величеству для Буэн Ретиро2 и для нового дворца делла Парада, который сооружается в лесу Пардо. Он проехал сушей через Францию с пропуском Христианнейшего Короля и по пути передал подарок Его Высочества сестре, царствующей Королеве Франции.

2 (Дворец на окраине Мадрида (сохранился частично), закончен к 1635 г. по заказу Оливареса в подарок Филиппу IV, архитектор - Джованни Баттиста Крешенци (маркиз де ла Торре, 1577 - 1635). Партия картин для Буэн Ретиро пришла также морем из Фландрии спустя три дня. Большинство из 112 картин, привезенных сушей, предназначались для Торре де ла Парада; иногда думают, что все, так как их число почти точно совпадает с числом фламандских картин (113) в инвентаре Торре де ла Парада 1700 г.)

62-63. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Антверпен, 30 июня 1638 г. [испан.]

Список новых картин, которые желает иметь Ваше Величество, я сам передал Рубенсу и отлично с ним обо всем договорился; чтобы выиграть время, он исполнит картины сам. У него был тяжелый приступ подагры, и он не мог работать над "Судом Париса"1, но картина уже очень далеко продвинута; пока мы здесь, мы будем настойчиво его торопить. Умоляю Ваше Величество принять к сведению мое рвение и мои сожаления, что дело не движется быстрее. Вновь прошу Ваше Величество вознаградить меня, приказав Веласкесу поскорее закончить портрет, за что я буду благодарен как должно.

1 (Исполнена, вероятно, для Буэн Ретиро, где находилась в 1701 г., теперь в Прадо.)

Брюссель, 20 июля [1638 г.]

В Антверпене я видел все картины уже начатыми. Рубенс не мог работать из-за подагры, но теперь он трудится с большим рвением. Я почти каждый день ходил к нему домой и буду поступать так же, когда вновь туда поеду, чтобы он не отвлекался.

64. Рубенс - Лукасу Файдербу

1 (Лукас Файдерб (1617 - 1697) - выдающийся фламандский скульптор, ученик Рубенса.)

Стеен, 17 августа 1638 г. [флам.]

Дорогой господин Лукас.

Надеюсь, что это письмо застанет Вас еще в Антверпене, потому что мне спешно нужна доска, на которой я написал три головы в натуральную величину - яростного солдата в черном колпаке и двух людей: одного смеющегося, а другого плачущего2. Мне будет весьма приятно, если Вы немедленно пришлете мне эту доску или привезете ее сами, если Вы можете приехать к нам. Во всяком случае нужно покрыть ее одной или двумя досками, чтобы ее не повредили в дороге и чтобы ее не было видно. Приятель, кажется, нам пора бы кое-что услышать о бутылках вина Аи; те, которые мы взяли с собой, уже пусты.

2 (Картина упоминается в инвентарях XV11 в., теперь утрачена.)

Желаю доброго здоровья Вам, а также Лейнтье и Сусанне, и от всего сердца, дорогой Лукас, остаюсь Вашим верным другом.

Пьетро Паоло Рубенс.

Когда будете уезжать, присмотрите, чтобы все было хорошо заперто и чтобы в моей верхней мастерской не оставалось ни картин, ни эскизов. Напомните Вильму, садовнику, что он должен при случае прислать нам груш и фиг, если они будут, или вообще каких-нибудь плодов из сада. Приезжайте же как можно скорее, чтобы наконец запереть дом; пока Вы там, невозможно выпроводить остальных. Я надеюсь, что согласно с моим распоряжением Вы спрятали золотую цепь в сохранное место, дабы она оказалась в целости, когда мы вернемся домой.

65. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, И декабря 1638 г. [испан.]

[...] Рубенс принял соборование, из-за этого очень задержалась работа над картинами. Но на днях мне передали от него, что после Пасхи он начнет работать, чтобы доставить удовольствие Вашему Величеству. Картины Снайерса будут отправлены с этим курьером1, они невелики, и их можно перевезти без затруднений. Заверяю Ваше Величество, что, не будь этого несчастья с Рубенсом, Вы уже получили бы все картины. Я сделаю все возможное, чтобы он наверстал упущенное время. Богу известно, как близко к сердцу я принимаю эту задержку, видя желание Вашего Величества, чтобы картины были готовы поскорее.

1 (Возможно, остаток заказа для Торре де ла Парада.)

66. Рубенс - Филиппу Шиффле

Антверпен, 15 февраля 1639 г. [франц.]

Мсье.

Признаюсь в моем неведении, поскольку я не понимаю, что именно Его Высокопреосвященство Кардинал Баньо1 подразумевал под словами: "дать ему на листе бумаги, как на продолговатой картине, размеры фасада большого зала" и т. д. Вы говорите со мной о серии шпалер, то есть имеется в виду целая история, разделенная на семь-восемь изображений, а Монсеньер Кардинал упоминает только одно изображение. К тому же подобное дело требует осмотра места и подробных сведений относительно размеров, пропорций и количества шпалер. Но самое главное, прошу Вас, сообщите Его Высокопреосвященству, что сам я нездоров, поскольку подагра очень часто не позволяет мне держать в руке перо или кисть; она, если можно так выразиться, обосновалась в моей правой руке и в особенности мешает мне делать рисунки малого размера. К сожалению, я не тот умелый и крепкий человек, которого Кардинал знавал когда-то, и я прошу его удовлетвориться моей готовностью служить ему вместо самой службы. Нижайше благодарю Вас за хорошенькую книжечку, которую Вы прислали мне в подарок. Надеюсь, мне удастся найти что-нибудь подобное, чтобы развлечь Вас. Пока что целую Ваши руки, Мсье, в качестве Вашего покорного и преданного слуги.

1 (См. III, 33. Публикация: Тоrе1li P. Notizie e documenti Rubeniani. - "Miscellanea di studi storici, ad A. Luzio", Firenze, 1933, p. 173 ss.)

Пьетро Паоло Рубенс.

Прошу Вас приветствовать от меня доктора, Вашего брата; мой сын говорит, что весьма многим ему обязан.

67 - 68. кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, 27 февраля [1639 г., испан.]

С этим курьером отправляются картины Рубенса. Я велел с особым тщанием погрузить те из них, которые находятся в середине фургона, чтобы избежать того, что случилось с картинами Снайерса. "Суд Париса" закончен, в предшествующем списке он был пропущен по забывчивости. Его нельзя послать с правительственным курьером из-за очень больших размеров, но мы отправим его с обычной почтой. По мнению всех художников, это лучшее из произведений Рубенса; там есть только один недостаток, причем невозможно было уговорить Рубенса его исправить, - это чрезмерная нагота трех богинь. Он говорит, что так нужно, иначе не видна будет сила живописи. Венера, средняя из богинь, - очень похожий портрет его собственной жены, а она, без сомнения, лучшее, что здесь есть.

Умоляю Ваше Величество поскорее прислать мне портрет принца1, я буду чрезвычайно счастлив его увидеть.

1 (Портрет инфанта Балтазара Карлоса работы Веласкеса был получен в Брюсселе в мае 1639 г.)

Лагерь близ Лилло, 22 июня [1639 г.]

Работа над картинами для сводчатых комнат дворца1 начнется немедленно, согласно приказу Вашего Величества. Со всем должным смирением я целую руки Вашего Величества в благодарность за милостивые слова, что Вы мне обязаны. Я постараюсь, чтобы картины были исполнены со всем необходимым тщанием и без задержки.

1 (Речь идет о новом заказе на 18 охотничьих сцен работы Рубенса и Снейдерса с помощниками для анфилады комнат, находившихся под личными покоями короля в мадридском дворце, сгоревшем в 1734 г. См. ниже.)

69. Константин Хейгенс - Рубенсу

Лагерь близ Филиппины, 2 июля 1639 г. [франц. и итал.]

Мсье.

Думается, посылая Вам эти офорты1, я погашаю старый долг. Память подсказывает мне, что когда-то я говорил Вам об этой постройке. Сочтете ли Вы это старинным обязательством или новой докукой, - во всяком случае, вот гора кирпичей, воздвигнутая мною в Гааге, причем, смею сказать, в одном из самых прославленных мест этой деревни. Я приступил к постройке, когда гнев Господень еще не настиг меня; я жил вдвоем, в обществе той, что вознеслась в царство мира2 [...] Отсюда принятая мною правильная симметрия двух частей здания в распределении помещений. Как Вы знаете, ее любили древние, и к ней всячески стремятся добрые итальянские архитекторы наших дней. Для двух главных членов моей семьи предназначались два зала, две жилые комнаты, две гардеробные, два кабинета и галереи. Все это разделялось передним залом, или вестибюлем, и соединялось позади него коридором, предназначенным для личного пользования. Ныне в помещениях, предназначенных матери, живут дети и гувернеры. Мои комнаты находятся со стороны сада, из моих окон налево виден сад, а направо двор и все, кто через него приходит и уходит. Перед домом находится отличная площадь, окруженная большими и малыми постройками; ее замыкают два ряда молодых тополей, по краям ее проходит мощеная дорога в 36 футов шириной, причем на той стороне площади, которая примыкает к торцам моих галерей, дорога продолжается по прямой линии на несколько тысяч шагов. Прошу Вас бросить взгляд на все это и откровенно высказать мне свое мнение. Возможно, кое в чем я заслужил одобрение, но если Вы будете только хвалить меня, я подумаю, что Вы утаиваете от меня критические суждения, которые послужили бы мне наукой, а другим - предостережением. Я собирался добавить к этим эстампам (их доски я оставил себе) некую латинскую речь, обращенную к моим детям, чтобы и после моей смерти они знали, какими соображениями я руководствовался. Возможно, при этом я увлекся бы и пустился в рассуждения - не лишние, как мне кажется, - относительно древней и современной архитектуры. Но до сих пор мои обязанности отнимают у меня почти все время отдыха, потребное для этого. Быть может, предстоящие месяцы военных действий дадут мне эту возможность, которой я лишен в мирное время. В таком случае я вновь обращусь к Вам и поделюсь своими фантазиями, поскольку в прошлом Вы глубоко проникли в эту науку и стяжали громкую славу3.

1 (Хейгенс послал Рубенсу офорты с изображением своего дома, законченного постройкой в 1637 г., архитекторы Питер Пост и Якоб ван Кампен. Дом не сохранился.)

2 (Жена Хейгенса Сусанна ван Барле ум. в 1637 г.)

3 (Имеется в виду прежде всего альбом гравюр "Дворцы Генуи". См. VI, 1.)

Его Светлость был рад услышать, что Вы оправились после тяжкой болезни. Узнав, что Вы вновь взяли в руки кисть, он просил меня осведомиться, не согласились бы Вы исполнить для него картину, чтобы поместить ее над камином (размеры камина Вам сообщат). Сюжет и его воплощение целиком предоставляются Вам; желательно только, чтобы там было не больше трех-четырех фигур и чтобы женская красота там была изображена с любовью, тщанием и усердием4. Прошу Вас, сообщите, насколько Вы благорасположены это исполнить. Что же касается моего благорасположения к Вам, то я готов доказать горячность моих чувств всегда, когда представится случай служить Вам. Ваш покорный и преданный слуга

4 ("Пастушеская сцена" ("Подножка"), Мюнхен, Пинакотека. Упоминается в списке посмертной распродажи Рубенса, куплена Фредериком Хендриком Оранским за 800 флоринов.)

К. X.

70-71. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Гент, 22 июля [1639 г., испан.]

По моему приказанию работа над картинами для Вашего Величества подвигается так быстро, как это только возможно. Все эскизы кисти Рубенса уже готовы, и исполнение картин будет распределено между теми художниками, которых укажут Рубенс и Снейдерс.

29 августа [1639 г.]

Картины уже значительно продвинулись, и я всячески тороплю это дело, пока я здесь. Они, конечно, будут закончены к сроку, указанному Вашим Величеством, поскольку Рубенс не страдает от подагры. Все они написаны им самим и Снейдерсом, один пишет фигуры и пейзажи, другой животных.

Вчера здесь был большой праздник, называемый кермесса, длинная процессия со множеством триумфальных колесниц; по-моему, она лучше, чем в Брюсселе. Когда она кончилась, все пошли есть и пить без меры, чтобы напиться допьяна. Без этого здесь не обходится ни один праздник. Поистине в этих местах люди живут, как скоты.

72-73-74. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Гент, 25 сентября [1639 г., испан.]

[...] Рубенс с большим увлечением работает над четырьмя картинами1 для Вашего Величества и хочет сделать их как можно прекраснее. Что касается сроков, он просит, чтобы его не торопили свыше меры; по его мнению, очень трудно закончить их к сроку, назначенному Вашим Величеством. По его словам, несколько задержится также окончание тех картин, которые они пишут вместе со Снейдерсом. Заверяю Ваше Величество, что будут приложены все старания.

1 (Картины не были закончены Рубенсом и упоминаются в его посмертных документах как "четыре картины, проданные Королю Испании: Мир [римлян] с сабинянами, Андромеда, Геркулес и еще одна вещь, только набросанная", за них получено 4200 гульденов. 1-ю и 3-ю из них предварительно закончили в мастерской Рубенса; "Андромеду" (теперь в Прадо) за 260 гульденов закончил Йорданс.)

Брюссель, 31 октября [1639 г.]

[...] Из письма, написанного Рубенсом, Ваше Величество узнает, в каком состоянии находится работа над всеми картинами. [...]

Брюссель, 29 ноября [1639 г.]

[...] Здесь трудятся над картинами со всем рвением, с ближайшим курьером я, согласно Вашему приказанию, сообщу Вашему Величеству, какие сюжеты выбрал Рубенс для сочинения своих картин; он усердно трудится, чтобы исполнить их искусно и изящно. Я велел ему передать все, что пишет Ваше Величество; надеюсь, что все в целом будет превосходно. [...]

75. Жербье - Эдуарду Норгейту

1 (Эдуард Норгейт (ум. ок. 1654), иллюминатор рукописей на службе у Карла I, осенью 1639 г. приезжал в Антверпен, чтобы судить о возможности покупок и заказов картин для короля.)

Брюссель, 4 февраля 1640 г. [англ.]

Сэр.

Первого числа сего месяца я получил Ваше письмо от 17/27 января, содержащее приказания Его Величества относительно картин, которые должен исполнить Йорданс2. Вчера я написал моему другу в Антверпен3, чтобы Йорданс сделал рисунок одной из картин; когда он будет готов, я его оплачу и перешлю в Лондон. [...] Я хотел бы, чтобы Вы еще раз спросили Его Величество, не предпочтет ли он, чтобы эту работу исполнил Рубенс, если тот согласится на такую же (или почти такую же) оплату, что и Йорданс. Они оба фламандцы и всегда готовы изображать мифических богов могучими, шумливыми и пьяными, но произведения сэра Питера Рубенса, конечно, изящней, его пейзажи изысканней, а все остальное приличней. [...] Ваш и пр.

2 (Йордансу заказали серию из 22 картин для кабинета королевы Генриэтты-Марии во дворце Куинз-Хаус в Гринвиче за 680 фунтов стерлингов (6800 флоринов); были выполнены только 8 из них.)

3 (Йордансу не сообщают, кто заказчик, чтобы он не назначил более высокую цену, поэтому Жербье договаривается с ним не сам, а через поселившегося в Антверпене аббата Скалья, причем старается, чтобы заказ весь или частично был передан Рубенсу.)

Б. Жербье.

76. Жербье - Рубенсу

Брюссель, 13 марта 1640 г. [франц.]

Мсье.

Я получил письмо от господина Эдуарда Норгейта. Он сказал Его Величеству, что видел у Вас пейзаж с изображением окрестностей Мадрида, причем вдали виден Эскориал, и господин мой Король пожелал иметь эту картину. Поэтому я пишу Вам и прошу сообщить, готовы ли Вы с ней расстаться; если да, то не могли бы Вы ее закончить, заполнив передний план путешественниками и крестьянами в костюмах, которые приняты в тех местах. Его Величество желал бы получить эту картину как можно скорее. Прошу Вас только прислать мне ответ по-французски, чтобы я мог показать в Лондоне, что я исполнил свой долг. На сем остаюсь и пр.

Б. Жербье.

77. Рубенс - Жербье

Антверпен, 15 марта 1640 г. [франц.]

Мсье.

Господин Норгейт, находясь у меня в доме, действительно рассматривал картину "Сен Лоренсо в Эскориале", почти не останавливаясь на остальных вещах, и я тогда не счел нужным выводить его из заблуждения, дабы не причинять ему неудовольствия. Теперь я вынужден сказать правду, чтобы не обманывать Его Величество Короля Великобритании, которому я стольким обязан. Сознаюсь, что вышеназванная картина не моей кисти, но вся написана одним из самых посредственных живописцев Антверпена [Приписка на полях: которого зовут Верхюлст]1, по моему рисунку, сделанному на месте. Поэтому она совершенно недостойна занять место среди чудес собрания Его Величества, который может всегда располагать всем, что я имею, а также и мною самим как своим покорнейшим слугой. Прошу Вас сохранить мне его и Ваше благоволение и распоряжаться мною во всех случаях, когда я могу вам услужить, пребывая от всего сердца, Мсье, Вашим покорнейшим слугой

1 (Вероятно, Питер Верхюлст (или ван дер Хюлст), ученик Рубенса. Ср. V, 82.)

Пьетро Паоло Рубенс.

78. Рубенс - Лукасу Файдербу

Антверпен, 5 апреля 1638 г. [вероятно, 1640 г., франц.]

Мсье.

К этому письму приложена аттестация, которую Вы у меня просили; думается, она достаточно говорит в Вашу пользу и поможет Вам в той мере, в какой это зависит от моего влияния. Я очень желал бы, чтобы она Вам помогла и чтобы отличная работа, которой Вы сейчас заняты, поскорее принесла свои плоды - надеюсь с Божьей помощью так и будет. Молю Бога ниспослать всяческие блага Вам и Вашей любимой. Прошу Вас передать привет Вашей дражайшей супруге1 от меня и от моей жены; мы всегда готовы служить ей и способствовать Вашему продвижению. В заключение мы препоручаем себя благорасположению Ваших батюшки и матушки.

1 (Файдерб был обручен с Марией Смейерс и женился на ней 1 мая 1640 г.)

Всегда и от всего сердца Вам преданный друг и слуга Пьетро Паоло Рубенс.

79. Рекомендация Лукасу Файдербу

Антверпен, 5 апреля 1640 г. [флам.]

Я, нижеподписавшийся, заявляю и сим подтверждаю как истину, что господин Лукас Файдерб прожил у меня более трех лет, был моим учеником и, поскольку между искусствами живописи и скульптуры существует родство, благодаря моим указаниям и его собственным стараниям и дарованию сумел далеко продвинуться в своем искусстве. Я заявляю, что он делал для меня различные работы из слоновой кости, хорошо исполненные и достойные высокой похвалы, как показывают сами произведения; особенно хороша статуя Богоматери для церкви Бегинажа в Мехельне, которую он исполнил в моем доме один (без помощи чьей-либо чужой руки) с таким исключительным мастерством, что, думаю, ни один скульптор в нашей стране не мог бы сделать лучше. Поэтому я полагаю, что всем сеньорам и городским магистратам следует оказывать ему милость и при помощи почестей, привилегий и освобождения от налогов способствовать тому, чтобы он поселился у них и украсил их жилища своими произведениями. В подтверждение сего я написал и подписал настоящую аттестацию собственноручно.

Пьетро Паоло Рубенс.

80. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, 5 апреля [1640 г., испан.]

Ваше Величество приказывает немедленно послать картины в Мадрид, но с ними случилась немалая неприятность. Вот уже месяц, как Рубенсу перестали повиноваться руки, мало надежды на то, что он вновь сможет заниматься живописью. Правда, он старается вылечиться, и теперь, когда приближается теплое время года, ему, возможно, станет лучше. В противном случае будет очень жаль, если эти три картины останутся незаконченными. Заверяю Ваше Величество, что я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах. Десять маленьких картин, можно сказать, закончены.

81. Рубенс - Франсуа Дюкенуа

1 (Франсуа Дюкенуа (1594 - 1643) - фламандский скульптор, с 1618 г. жил в Риме.)

Антверпен, 17 апреля 1640 г. [итал. перевод с франц.]2

2 (Письмо было опубликовано Дж.П. Беллори по-итальянски с пометкой, что оно переведено с французского; см.: Ве11оri Gio. Pietro Vite dei pittori, scultori ed architetti moderni. Roma, 1672, p. 284.)

Я не знаю, как выразить Вашей Милости мою благодарность за присланные Вами модели и слепки двух путти с гробницы Ван ден Эйнде3 в церкви дель Анима; тем более я не знаю, как мне хвалить их красоту по заслугам. Эти произведения кажутся скорее созданными природой, чем искусством, потому что мрамор нежен, как жизнь. Сюда доносятся также похвалы достоинствам только что открытой для обозрения статуи св. Андрея4. И лично и вместе со всей нашей нацией я радуюсь успеху Вашей Милости, ибо Ваша слава возвышает всех нас. Если бы я не был прикован к месту старостью и подагрой, которые делают меня ни к чему не годным, я бы совершил путешествие в Рим, чтобы увидеть своими глазами столь достойное произведение и любоваться его совершенством. Надеюсь по крайней мере увидеть Вашу Милость среди нас, и Фландрия, наша дорогая родина, будет некогда прославлена Вашими замечательными работами; очень хотел бы, чтобы это свершилось до того, как смерть сомкнет мои очи, дабы я мог созерцать чудеса, созданные Вашей рукой, которую я от души целую, моля Бога о ниспослании Вашей Милости долгой жизни и полного счастья.

3 (У Беллори фамилия пропущена.)

4 (В соборе св. Петра в Риме.)

Вашей Милости преданный и благодарный слуга Пьетро Паоло Рубенс.

82. Рубенс - Жербье

[Апрель 1640 г., франц.]

Вот картина "Сан Лоренсо в Эскориале"1, законченная по мере сил художника, которому я помогал советами. Дай Бог, чтобы необычность сюжета развлекла Его Величество. Гора называется Сьерра св. Иоанна в Малагоне; она очень высокая и крутая, так что подъем и спуск весьма затруднительны; облака были у нас низко под ногами, в то время как небо в вышине оставалось светлым и ясным. На вершине стоит высокий деревянный крест, хорошо видимый из Мадрида, а в стороне находится небольшая церковь, посвященная св. Иоанну, которая не изображена на картине, потому что она была за нашей спиной. А вот и пустынник со своим осликом, живущий там. Можно не объяснять, что внизу расположено великолепное здание монастыря Сан Лоренсо в Эскориале, с деревней и аллеями, Фриснедой, двумя прудами и дорогой в Мадрид, который виднеется наверху, у самого горизонта. Гора, покрытая облаком, называется Сьерра Токада [в шляпе. - Исп..], оттого что ее вершина почти всегда как бы окутана покрывалом. Поблизости есть несколько башен и домов; я в точности не помню, как они называются, но знаю, что Король ездил туда на охоту. Гора напротив, по левой руке, - это Сьерра-и-Пуетро-ди Бутраго. Вот все, что я могу сказать по поводу этого сюжета, и остаюсь навсегда, Мсье, Вашим покорнейшим слугой

1 (Одновременно монастырь и резиденция испанских королей, выстроенная в XVI в. для Филиппа II. Картина, точно соответствующая описанию Рубенса, находится в собр. графа Рэднора, Лонгфорд Касл, Англия.)

Пьетро Паоло Рубенс.

Я забыл сказать, что на вершине нам встретилось много дичи, что и показано на картине.

83. Рубенс - Лукасу Файдербу

Антверпен, 9 мая 1640 г. [флам.]

Мсье.

Я с радостью узнал, что первого мая Вы посадили майское дерево в саду Вашей дорогой жены. Я надеюсь, что оно будет хорошо расти и в свое время принесет Вам плоды. Я же сердечно желаю Вам от своего имени, а также от имени моей жены и обоих сыновей много счастья, долгой и полной радости жизни в браке. Ребенок из слоновой кости1 - не спешная работа; ныне Вам предстоит сделать ребенка поважнее. Однако мы всегда будем рады Вашему приезду. Я полагаю, что вскоре моя жена по дороге в Стеен заедет в Мехельн, тогда она с удовольствием лично пожелает Вам счастья. Тем временем передайте мои самые сердечные поздравления Вашему тестю и Вашей теще. Я надеюсь, что, видя Ваше доброе поведение, они будут с каждым днем все больше радоваться этому браку. Приветствуйте также от моего имени Вашего отца и матушку Вашу, которая, должно быть, втайне смеется, видя, как рушится проект Вашего итальянского путешествия, и которая нашла дочь в ту минуту, когда боялась потерять милого сына. И эта дочь с Божьей помощью скоро сделает ее бабушкой. Остаюсь всегда, от всего сердца и пр.

1 (Фигурка мальчика из слоновой кости (местонахождение неизвестно), вероятно, сделанная Файдербом в основном в Антверпене под руководством Рубенса и лишь законченная после переезда в Мехельн, где Файдерб женился 1 мая 1640 г. Позже фигурка мальчика и парная к ней фигурка девочки были отлиты в бронзе.)

Пьетро Паоло Рубенс.

84. Аббат Скалья - Балтазару Жербье

Антверпен, 13 мая 1640 г. [франц.]

Мсье.

Я только что беседовал с кавалером Рубенсом, у которого на этот раз не было посетителей. По его словам, учитывая неизбежные трудности с перспективными сокращениями и то обстоятельство, что многие вещи придется заранее заготовить в рельефе, чтобы точно все рассчитать в эскизах (а это потребует времени), он может исполнить этот потолок за сумму в две тысячи патаконов, не меньше1. Это его последняя и окончательная цена. По его мнению, в середине следует поместить Пир Богов, по одну сторону от него - как Купидон хотел внушить Психее любовь к кому-нибудь из тамошних жителей и влюбился в нее сам, по другую - как она получает бессмертие и возносится на небо. При этом разнообразие фигур может сделать живопись довольно приятной для взора. Если остальные шесть картин поручить другим художникам, то, как он говорит, их можно заполнить гротесками и прочими изящными мотивами, но не фигурами, чтобы разница в исполнении не была заметна. Наконец, он желает знать высоту помещения, чтобы соблюсти пропорции. Я буду ждать Ваших распоряжений касательно этого дела, желая, как всегда, доказать, что я - Ваш покорнейший слуга.

1 (Речь идет о плафоне для кабинета королевы в Гринвиче, (ср. № 75). 2000 патаконов равнялись 4800 флоринам.)

А. де Скалья.

85. Кардинал-инфант Фердинанд - Филиппу IV

Брюссель, 20 мая [1640 г., испан.]

[...] Я уже писал Вашему Величеству, в каком состоянии находятся картины. Я стараюсь по возможности приблизить их окончание и надеюсь, что к Иванову дню [21 июня] они будут готовы к отправке, хотя Рубенс не хочет это обещать. Недостававшие десять из восемнадцати картин1 уже у меня, но среди них есть несколько больших, поэтому их нельзя послать с курьером; следовательно, они будут отправлены все вместе. [...]

1 (Речь идет о восемнадцати картинах для королевского дворца в Мадриде (ср. № 68).)

86. Завещание Рубенса

1 (Последнее завещание Рубенса. Известно также несколько более ранних завещаний и дополнений к ним.)

Антверпен, 27 мая 1640 г. [флам.]

Во имя Господа, аминь. Да будет известно всем и каждому на основании настоящего официального завещательного документа, что 27 числа мая месяца 1640 года передо мной, государственным нотариусом Туссеном Гюйо [...] предстали господин Пьетро Пауло Рубенс, Рыцарь, и госпожа Елена Фоурмент, его законная жена, оба жители этого города, знакомые мне, нотариусу, пребывающие в душевном здравии, полностью владеющие своими пятью чувствами, памятью и разумом, что ясно по их виду, хотя указанный господин Рубенс лежал в постели, страдая от болезни телесной. Они заявили, что по тщательном размышлении они в настоящем документе излагают свое завещание и выражают свою последнюю волю следующим образом. [...]

Завещатель передает и завещает своему старшему сыну, чьей матерью была блаженной памяти госпожа Изабелла Брант, секретарю Тайного Совета Его Величества господину Альберту Рубенсу все книги своей библиотеки, исключая их из общей массы наследного имущества; равным образом тому же господину Альберту вместе с господином Николасом Рубенсом, также своим сыном, пополам - все свои агаты [резные камни] и медали [античные монеты], за исключением ваз из агата, яшмы и других дорогих камней, с условием, что они могут продать указанные агаты и медали только совместно и с обоюдного согласия и что настоящее завещание ни в чем не должно быть оспорено или обойдено, в противном случае они лишаются права на изъятие указанных вещей из общего наследного имущества.

Что касается всего остального имущества Завещателей, движимого и недвижимого, домов, земли, ренты, золота, серебра, отданных в долг и подлежащих возврату денег или иного имущества, акций и долговых обязательств, где бы они ни находились, за вычетом долгов, церковных поборов и прочих выплат из наследства, то все это они, Завещатели, передают, оставляют и предоставляют друг другу следующим образом.

В случае, если указанный господин Завещатель скончается первым, он оставляет и передает госпоже Завещательнице, своей жене, детскую долю во всем своем имуществе и, кроме того, драгоценности, подаренные ей, а именно [перечисление]; кроме того, всю принадлежащую ей одежду из шерсти, шелка, золота и серебра и половинную долю всего наследного имущества, которая причитается ей по обычаю этого города и по их брачному договору, заверенному мною, нотариусом, 4 декабря 1630 года, а также принадлежащую ей по обычаю этого города часть домашней утвари2.

2 (По обычаю, вдова наследовала половину всего имущества. Рубенс завещал Елене Фоурмент сверх того еще "детскую долю", то есть она должна была участвовать в разделе между детьми остальной половины. Впоследствии это вызвало возражения старших сыновей Рубенса, и в 1645 г. при разделе наследства она отказалась от "детской доли", то есть вторая половина наследства была поделена поровну между семерыми детьми. Двое старших сыновей получили также половину того имущества, которым Рубенс владел в 1626 г., в качестве наследства после Изабеллы Брант; в 1630 г., перед его вторым браком, размеры этого наследства были тщательно определены, и в раздел после смерти Рубенса оно не входило.)

Все остальное Завещатель передает вышеназванным господам Альберту и Николасу Рубенсам, своим сыновьям от первого брака, и детям, которые родились или с Божьей помощью могут еще родиться от его теперешнего брака, причем все это его имущество должно быть поделено между его женой и детьми поровну. [...]

Что касается картин, статуй и тому подобных редкостей, то они должны быть в подходящее время проданы на открытой распродаже или из рук в руки, как это сочтут лучше, по совету господ Франсуа Снейдерса, Яна Вильденса и Жака Мурманса, за исключением портретов жен Завещателя и парных к ним портретов его самого, которые по его желанию должны быть переданы детям от соответствующего брака, а также картины под названием "Шубка"3, которая должна перейти к его жене без всякого возмещения или платы. Нужно исключить также рисунки, собранные или исполненные Завещателем; их он велит сохранить для того из его сыновей, который, возможно, станет заниматься искусством живописи, или, если такового не окажется, для той из его дочерей, которая, возможно, обвенчается с известным живописцем; если к тому времени, когда самый младший из его детей достигнет восемнадцати лет, ни один из его сыновей не станет его преемником в указанном искусстве и ни одна из дочерей не будет замужем за знаменитым художником, то вышеназванные рисунки должны быть проданы и вырученные деньги разделены тем же способом, как и его остальное имущество.

3 (Антверпенские художники, которым Рубенс поручил помочь организовать распродажу его собрания.Теперь Вена, Музей.)

В случае, если вышеуказанная госпожа Завещательница скончается первой, то настоящим документом она передает и оставляет все свое имущество [...] вышеуказанному господину Завещателю, своему мужу, чтобы он распоряжался им по своему усмотрению нри условии, что он будет содержать детей, которые у них есть или с Божьей помощью еще могут родиться. [...]

Т. Гюйо, Нотариус.

87. Жербье - Уильяму Меррею

Брюссель, 2 июня 1640 г. [англ.]

[...] Сэр Питер Рубенс скончался три дня назад1, и Йорданс стал теперь первым из здешних живописцев. [...]

1 (Рубенс умер 30 мая 1640 г.)

88. Жербье - Иниго Джонсу

1 (Иниго Джонс (1573 - 1651/52) - выдающийся архитектор и театральный декоратор, занимался также внутренним убранством королевских дворцов.)

Брюссель, 2 июня 1640 г. [англ.]

Сэр.

Позавчера отсюда уехал мой секретарь и увез с собой картину Йорданса2 и пейзаж [по рисунку] сэра Питера Рубенса, о котором я писал в прошлый раз. Прилагаю к этому письму первоначальный рисунок простенков, для которых предназначались картины; пожалуйста, прикажите измерить простенки и прислать размеры мне, как уже говорилось. Поскольку Его Величество теперь увидит первую из картин Йорданса, мне скоро сообщат, угодно ли ему, чтобы Йордане исполнил также все остальные. Ведь теперь уже нечего ждать произведений сэра Питера Рубенса, скончавшегося три дня назад от воспаления, перешедшего ему на сердце после того, как он несколько дней страдал от горячки и подагры. О нем здесь глубоко сожалеют и весьма его восхваляют. Он оставил богатую вдову и богатых детей, а также множество редкостей, которые будут распроданы с аукциона. Если Его Величество, милорд Маршал3 и другие любители пожелают купить что-то из названных редкостей, пусть пришлют сюда чеки на те суммы, которые они хотят на это употребить. Без наличных денег ничего нельзя получить из этих вещей, так как за ними готовы протянуться много рук и только ждут дня распродажи. Не стану более Вам докучать и остаюсь и пр.

2 (Первая из картин для кабинета королевы в Гринвиче.)

3 (Маршал двора граф Эрундел.)

Б. Жербье.

89. Филипп Шиффле - Балтазару Морету

Брюссель, 6 июня 1640 г. [франц.]

[...] В Риме оценят красоту титульного листа. Думается, это последняя композиция господина Рубенса1, Господь да примет его душу в число блаженных. В память о нем можно сказать, что он был самым ученым живописцем на свете.

1 (Титульный лист в книге Шиффле "Постановления Тридентского собора" (Антверпен, 1640) - не работа Рубенса, хотя тот мог принимать участие в разработке замысла.)

90. Балтазар Морет - аббату де Сен-Жермену

1 (Матье де Морг, сеньер де Сен-Жермен - капеллан Марии Медичи, последовавший за ней в изгнание.)

[19 - 23 июня 1640 г., франц.]

[...] Поистине наш город много потерял со смертью господина Рубенса, я же потерял одного из лучших моих друзей.

91. Посмертная опись картин, находящихся в доме покойного Мессира Пьера Поля Рубенса, Рыцаря и пр.

1 (Список предназначенных для продажи картин был издан; кроме издания с французским и фламандским текстом вышло издание на английском языке. Перевод с перепечатки в кн.: Dеnuсe J. Inventare von Kunstsammlungen zu Antwerpen im 16. und 17. Jahrhundert, Antwerpen, 1932, S. 56 - 71. Аукцион состоялся в марте - июне 1641 г., но многие картины были проданы раньше. Так, Филипп IV еще до аукциона купил следующие картины: № 2-4, 13-14, 20-21, 23, 25-26, 32-35, 42-47, 81-84, 90, 92, 101, 103, 138, 154-155, 166, 229, 232, 235. Из них до сих пор находятся в музее Прадо (Мадрид) № 2, 32, 42, 46, 83, 92, 101, 103, 155, 166, 232, 235. Кроме того, Филипп IV купил также картину "Сад любви" (Мадрид, Прадо), не вошедшую в данный список, но упоминаемую в финансовом отчете о распродаже под названием "Модная беседа" вместе с репликой с нее (теперь собр. Ротшильд, Англия). Также до аукциона принц Фредерик-Хендрик Оранский выкупил заказанную им "Пастушескую сцену" (№ 94, теперь Мюнхен, Пинакотека), а Ябах - заказанное им "Мученичество св. Петра" (ср. V, 52, в данный список не внесено). Нередко упомянутые в списке картины невозможно выделить среди множества аналогичных произведений их авторов, например: № 244. Пейзаж, кисти Виль-денса; № 268. Гирлянда цветов, кисти брата Сегерса. Другие же, прежде всего работы самого Рубенса, можно точно идентифицировать. Приводим местонахождение некоторых из них: № 48 - собр. кн. Лихтенштейна, Вадуц; 56 (или 57) и 69 - Вена, Музей истории искусства; 81-82 - Стокгольм, Национальный музей; 85 - Верлин-Далем, Государственные музеи; 87 - Дрезден, Картинная галерея; 91 - Ленинград, Эрмитаж; 93 - Берлин-Далем; 96 (или 107) - Вена; 100 - частное собр., США; 104 - Париж, Лувр; 113 - Мюнхен, Пинакотека; 118 - Дрезден; 121 - Вена; 122 - "Соломенная шляпка", Лондон, Национальная галерея; 131 - Брюссель, Королевские музеи; 137 - Вена; 139 - Рим, Капитолийские музеи; 142 - Брюссель, отпиленная левая часть картины - Дрезден; 147, 151 - 152 - Вена; 156 - Мюнхен; 157 - Дрезден; 160 - Антверпен, церковь св. Иакова, надгробная капелла Рубенса; 169 - Антверпен, Королевский музей; 170 - Мюнхен; 186 - вероятно, "Меняла с женой", Париж, Лувр; 191 - возможно, собр. Сейлерн, Лондон; 193 - частное собр., Англия; 195-196 - аналогичные вещи имеются в музеях Бордо и Монпелье; 197 - Брюссель; 203, 233 - возможно, Вена; 228 - Кёльн, Музей Вальраф-Рихартц; 265 - Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина; 272 - Дрезден; 275, 277, 279 и, возможно, 285 - Мюнхен; 282, 284 - частное собрание; 288 - Берлин-Далем. Всего от продажи собрания Рубенса было выручено 52 804 гульдена.)

Антверпен, 1640 г. [параллельно франц. и флам.]

1. Магдалина, кисти Тициана.

2. Спаситель, держащий в руке земную сферу, кисти Тициана.

3. Большой эскиз с изображением св. Петра Мученика, которого можно видеть в Венеции, в церкви св. Иоанна и Павла, работы Тициана.

4. Портрет Тициана, им же самим написанный.

5. Портрет императора Карла V, кисти Тициана.

6. Богоматерь, кисти Тициана.

7 - 8. Два лика Спасителя, их считают работами Тициана.

9. Голова св. Магдалины.

10. Этюд коней, руки Тициана.

11. Психея с сосудом в руке, Тициан прошел ее кистью.

12. Этюд женской головы, повернутой назад, руки Тициана.

13. Очень красивый портрет мужчины в одежде на меху, кисти Тинторетто.

14. Портрет Тинторетто, писанный им самим.

15. Портрет некоего венецианца, кисти того же Тинторетто.

16. Еще один портрет венецианца, того же Тинторетто.

17. Эскиз Вознесения Богоматери, того же Тинторетто.

18. Эскиз Страшного суда, руки Тинторетто.

19. Портрет, приписываемый Рафаэлю Урбинскому.

20. Св. Франциск, работы Муциано2.

2 (Джироламо Муциано (1528 - 1592) - итальянский живописец.)

21. Венецианская новобрачная в сопровождении ее родственников кисти Поля Веронеза3.

3 (Паоло Веронезе (ок. 1528 - 1588) - венецианский живописец.)

22. Св. Елена, считается работой Паоло Веронеза.

23. Портрет венецианской дамы, кисти Паоло Веронеза.

24. Портрет дамы с маленькой собачкой, его же.

25. Рисунок, исполненный черным и белым, работы Паоло Веронеза.

26. Пейзаж Пауля Бриля4 с историей Психеи.

4 (Пауль Бриль (1554 - 1626) - фламандский пейзажист, жил в Риме.)

27. Взятие Спасителя под стражу, писал Спаньолет [Рибера]5.

5 (Хусепе Рибера, прозв. Спаньолетто (1591 - 1652) - испанский живописец, жил в Неаполе.)

28. Пир царя Валтасара, писал Спаньолет.

29. Портрет итальянской дамы.

30. Портрет герцога Урбинского.

31. Падение Фаэтона, писал Пьетро Перуджино6.

6 (Пьетро Перуджино (1445 - 1523) - итальянский художник, учитель Рафаэля.)

32. Церера ночью, кисти Адама Эльсхамера [Эльсхаймера].

33. Пейзаж в круге, Адама Эльсхамера.

34. Благовещение, того же Эльсхамера.

35. Юдифь, того же Эльсхамера.

36. Мертвый Спаситель, копия с Корреджо7.

7 (Антонио Аллегри да Корреджо (1493 - 1534) - итальянский художник.)

37. Мужской портрет, писан Пальмой8.

8 (Якопо Пальма (ок. 1480 - 1528) - живописец венецианской школы.)

Опись картин, исполненных покойным господином Рубенсом в Испании, Италии и других странах с оригиналов Тициана и других знаменитых мастеров.

38. Портрет кардинала Ипполито де Медичи.

39. Голова мальчика в черной шапке.

40. Голова молодого человека.

41. Портрет венецианского дворянина.

42. Адам и Ева.

43. Каллисто.

44. Актеон.

45. Венера и Адонис.

46. Европа.

47. Венера и Купидон на постели.

48. Венера, любующаяся на себя в зеркало, и Купидон.

Эти 11 вещей сделаны с Тициана. Далее следуют портреты, также писанные покойным господином Рубенсом с Тициана.

49. Император Карл V.

50. Императрица Леонора, его супруга.

51. Тот же император вместе с супругой на одном и том же холсте.

52. Портрет императора Фердинанда в латах.

53. Портрет герцога Альбы.

54. Портрет герцога Иоанна-Фридриха Саксонского.

55. Портрет Филиппа, ландграфа Гессенского,

56. Портрет Изабеллы д'Эсте, герцогини Мантуанской.

57. Еще один портрет ее же, в черной одежде.

58. Портрет Альфонсо д'Эсте, герцога Феррарского.

59. Портрет Франческо Сфорца, второго герцога Миланского.

60. Портрет Андреа Гритти, дожа Венеции.

61. Портрет короля Филиппа II во весь рост.

62. Портрет Идиаквеса, секретаря указанного короля.

63. Портрет карлика указанного короля.

64. Портрет неизвестного знатного лица с собакой.

65 - 66 - 67 - 68. Четыре портрета венецианских куртизанок.

69. Портрет новобрачной.

Эти портреты, числом 21, скопированы с Тициана.

70. Голова, с Тинторетто, писана господином Рубенсом, согласно пометке на полях, с № 70 по № 78 включительно.

71 - 72 - 73 - 74 - 75. Пять картин, изображающих деяния апостолов, с оригиналов Рафаэля Урбинского.

76. Психея, с Рафаэля Урбинского.

77. I олова св. Иоанна, с Рафаэля.

78. Портрет Балтазара Кастильоне, с Рафаэля.

79. Император Карл V в шлеме с перьями, писан кавалером ван Дейком с Тициана.

80. Картина с деяниями апостолов, с Рафаэля.

Далее следуют картины, написанные покойным господином Рубенсом.

81. Картина с дерущимися купидонами, сюжет заимствован у Филострата.

82. Пляшущие и пьющие вакханки, пастухи и пастушки, также по Филострату.

83. Картина с нагими нимфами, или богинями полей и лесов, и сатирами.

84. Богоматерь, св. Георгий и другие святые среди пейзажа, на холсте.

85. Нагая Андромеда, прикованная к скале, во весь рост.

86. Магдалина, во весь рост.

87. Вирсавия, сидящая около источника.

88. Три нимфы с сатирами.

89. Швейцарец и его возлюбленная. Незаконченная картина на дереве.

90. Отряд швейцарцев принуждает крестьян дать им денег и накрыть для них стол, на холсте.

91. Вакх с кубком в руке.

92. Обнаженные три Грации.

93. Св. Цецилия.

94. Пастух ласкает свою пастушку.

95. Портрет Филиппа Доброго, герцога Бургундского, на дереве.

96. Портрет Карла Смелого, герцога Бургундского, на дереве.

97. Портрет графа д'Арунделя, на холсте.

98. Портрет маркиза Спинолы.

99. Сусанна, на дереве.

100. Портрет врача по имени Майерна.

101. Портрет Кардинала-Инфанта, на холсте.

102. Портрет некой девицы в черном головном уборе, с цветами в руке.

103. Танец итальянских крестьян, на дереве.

104. Рыцарский турнир на копьях среди пейзажа.

105. Итальянский пейзаж с руиной храма, наклеен на дерево.

106. Пейзаж на холсте, наклеенном на дерево.

107. Портрет Карла Смелого, на дереве.

108. Охота на утренней заре в лесу, на дереве.

109. Портрет на холсте, копия с Леонардо да Винчи.

110. Пейзаж на холсте, наклеенном на дерево.

111. Портрет французской дамы, на дереве.

112. Пейзаж с овцами, на дереве.

113. Портрет Кардинала-Инфанта в красной одежде, на холсте.

114. Портрет Императрицы.

115. Портрет Короля.

116. Портрет Королевы.

117. Портрет герцога Нейбургского.

118. Картина с изображением Аргуса, на дереве.

119. Картина с изображением жертвоприношения, с Адама Эльсхамера.

120. Портрет царствующей Королевы Французской, на дереве.

121. Спящая Анжелика и отшельник.

122. Портрет девицы со сложенными руками.

123. Портрет Короля в шляпе, на холсте.

124. Английская придворная дама, на холсте.

125. Портрет старухи и мальчика ночью.

126. Портрет дамы.

127. Портрет герцога Букингама.

128. Портрет старика.

129. Воин в латах с красным шарфом.

130. Портрет дамы в головном уборе.

131. Большой холст: лес, рисованный с натуры, с мелкими фигурами, изображающими охоту Аталанты.

132. Пейзаж с натуры, изображающий Эскориал и его окрестности.

133 - 134. Два пейзажа с натуры.

135. Большой пейзаж, рисованный с натуры, с маленькими фигурами, на дереве.

136. Большой пейзаж с дождем.

137. Большой потоп с историей Филемона и Бавкиды.

138. Спаситель в Эммаусе.

139. Ромул и Рем, на холсте.

140. Портрет человека в турецкой одежде.

141. История дочери, которая дает сосать свою грудь заключенному в тюрьму отцу.

142. Вакх, Церера и Венера, которая греется.

143. Драка крестьян, по рисунку Старого Брейгеля.

144. Спаситель на кресте.

145. Портрет девицы в немецком платье с маленькой собачкой в руке, на дереве.

146. Портрет эрцгерцога Максимилиана.

147. Пьяный Вакх.

148 - 149. Два портрета Тунисского царя, с Антония Мора. 150. Большой пейзаж на холсте, наклеенном на дерево. 151 - 152. Два портрета Эрцгерцогов Альберта и Изабеллы.

153. Крестьянин и крестьянка, рядом много винограда и фруктов, кисти Пауля де Boca9.

9 (Пауль де Вос (ок. 1596 - 1678) - антверпенский живописец, писал животных и натюрморты.)

154. Большая охота на оленей.

155. Св. Георгий на коне, холст.

156. Христианский воин, его увенчивает Виктория, богиня Победы, на дереве.

157. Пьяный Геркулес, на дереве.

158. Святые Петр и Павел, на холсте.

159. Орлеанская Дева, на холсте.

160. Большая картина с изображением раскаявшихся грешников, холст, наклеенный на дерево.

161. Сусанна, на холсте.

162. Еще Сусанна, на холсте, наклеенном на дерево.

163. Охота Аталанты и Мелеагра.

164. Три нимфы с рогом изобилия.

165. Три волхва поклоняются Спасителю.

166. Портрет французской Королевы-матери, на холсте.

167. Портрет ныне царствующей Королевы Франции.

168. Большая картина, изображающая Пифагора, в ней фрукты работы Франциска Снейдерса10.

10 (Франс Снейдерс (1579 - 1657) - фламандский мастер натюрморта, сотрудничал с Рубенсом.)

169. Блудный сын в хлеву.

170. Пьяный Силен с сатирами и другими фигурами.

171 - 172. Два маленьких пейзажа, на дереве.

173. Ночь, на дереве.

174. Нимфа и Сатир с корзинкой винограда, на дереве. Без номера. Самоубийство Дидоны.

175. Лисица, работы Альберта Дюрера11.

11 (Альбрехт Дюрер (1471 - 1528) - немецкий художник эпохи Возрождения.)

176. Давид с головой Голиафа входит в Иерусалим, работы Луки Лейденского12.

12 (Лука Лейденский (1489? - 1533) - голландский художник эпохи Возрождения.)

177. Портрет Эразма Роттердамского, работы Луки Лейденского.

178. Св. Павел, первый пустынник, со св. Антонием, работы Луки Лейденского.

179-180. Два портрета - муж и жена, кисти Яна ван Эйка13.

13 (Ян еан Эйк (ок. 1390 - 1441) - фламандский художник, писал религиозные сюжеты и портреты.)

181. Портрет Беды Достопочтенного, кисти Мастера Гуго [ван дер Гуса?]14.

14 (Гуго ван дер Гус (ок. 1435 - 1482) - фламандский живописец.)

182. Великий полководец Гонсальво Фердинандес де Кордова.

183. Маленький портрет, писал маслом Гольбейн15.

15 (Ганс Гольбейн Мл. (1497 - 1543) - немецкий художник-портретист.)

184. Маленький портрет, работы Гольбейна, миниатюра.

185. Еще один портрет, миниатюра.

186 Портрет торговца драгоценностями, кисти мастера Квентина [Массейса]16.

16 (Квентин Массейс (1465 - 1530) - фламандский живописец.)

187. Портрет человека в черной шапке, работы Виллема Кея17.

17 (Биллем Кей (ок. 1515 - 1568) - фламандский портретист.)

188. Портрет человека в красной шапке, работы Биконсина18.

18 (Неясно, кто имеется в виду.)

189. Рождество Спасителя, работы Артуса ван Лейдена19.

19 (Артген ван Лейден (1498 - 1564) - голландский живописец из окружения Луки Лейденского.)

190. Богоматерь среди пейзажа, работы Херри Блеса20.

20 (Херри мет де Блес - фламандский пейзажист, работал во 2-й четверти XVI в.)

191. Пейзаж с Бегством в Египет, писал маслом Старый Брейгель21.

21 (Питер Брейгель Ст. (ок. 1525 - 1569) - фламандский художник.)

192. Гора Сен-Готард, писано Старым Брейгелем.

193. Успение Богоматери, гризайль Старого Брейгеля.

194. Бордель, работа Артуса Лейденского.

195 - 196. Два маленьких круга с изображением голов, Старого Брейгеля.

197. Зевающий человек, работы Старого Брейгеля.

198. Голова нищего в круге, его же.

199. Портрет, его же.

200. Портрет носатого человека, работы Хемессена22.

22 (Ян ван Хемессен (ок. 1500 - 1574) - фламандский художник.)

201. Портрет Кардинала Гранвеллы, кисти Скореля23.

23 (Ян ван Скорель (1495 - 1562) - нидерландский художник, мастер религиозных сцен и портретов.)

202. Портрет работы Антония Мора24.

24 (Антонис Мор - (1517/1520 - 1576/1577) - крупнейший нидерландский портретист.)

203. Портрет Кардинала Гранвеллы, его же.

204. Св. Цецилия, кисти Михаеля Кокси25.

25 (Михиль Кокси (1499 - 1592) - фламандский художник, писал религиозные сцены; "Св. Цицелия" - возможно, реплика картины Кокси из Прадо, Мадрид.)

205. Пейзаж с историей св. Губерта, кисти Артуса Голландца26.

26 (Артген ван Лейден.)

206. Маленькая картинка с изображением наказания преступника, писал ван Вахелен [Вехелен]27.

27 (Ян ван Вехелен (ок. 1530 - после 1570) - фламандский живописец.)

207. Снятие со креста.

208. Маленькая картина на тот же сюжет, писал ван Схорель.

209. Мужской портрет работы неизвестного старинного мастера

210. Искушение Господа нашего, кисти Старого Брейгеля.

211. Маленькие корабли, писано водяными красками им же.

212. Битва турок с христианами, его же.

213. Пейзаж с изображением пожара, писано водяными красками им же.

214 - 215. Два портрета - муж и жена - на дереве, кисти Флориса28.

28 (Франс Флорис (1516/1520 - 1570) - фламандский мастер портретов, мифологических и религиозных сцен.)

216. Портрет Филиппа ван Клеве, сеньора Равестейна, на дереве.

217. Портрет каноника, на дереве.

218. Портрет священника, на дереве, кисти Флориса.

219. Надгробие с двумя дверьми, работы Артуса Лейденского.

220. Христос в Эммаусе, кисти Иоса ван Клеве29, на доске.

29 (Йос еан Клеве (ок. 1464 - 1540) - фламандский художник, писал религиозные сюжеты и портреты.)

221. Пейзаж на доске, его же.

222. Суд Париса, на дереве, его же.

223. Картина водяными красками, писал Биллем Тоне30.

30 (Биллем Тонс Мл. - современник Рубенса, малоизвестный жанрист и пейзажист.)

224. Портрет кисти Виллема Кея, на дереве.

225. Портрет на дереве, Иоса ван Клеве.

226. Бордель, писал на дереве Мартин ван Клеве31.

31 (Мартен ван Клеве (1527 - 1581) - фламандский художник, писал жанровые сцены и натюрморты.)

227. Пир богов, писал Бернард де Рейк32.

32 (Бернард де Рейке, прозв. ван Рюс (ок. 1535 - 1590) - фламандский живописец.)

Следующие картины кисти современных мастеров:

228. История Антиопы и Юпитера, принявшего облик Сатира, исполнил рыцарь ван Дейк.

229. Св. Иероним с ангелом, его же.

230. Большой св. Иероним на коленях, его же.

231. Маленький св. Иероним, его же.

232. Взятие Господа нашего под стражу, его же.

233. Св. Амвросий, его же.

234. Св. Мартин, его же.

235. Увенчание тернием, его же.

236. Голова св. Георгия, на дереве, его же.

237. Голова воина, на дереве, его же.

238. Картина водяными красками, писал Биллем Тонс.

239. Корзина фруктов с птицами, кисти Франса Снейдерса.

240. Битва Короля Себастьяна Португальского, писал на дереве Себастьян Вранкс33.

33 (Себастьян Вранкс (1573 - 1647) - антверпенский художник, писал пейзажи с мелкими фигурами.)

241. Блудный сын, работа Симона де Boca34.

34 (Симон де Вос (1603 - 1676) - антверпенский художник.)

242. Холст с изображением птиц, Александра Адриансена35.

35 (Александр Адриансен (1587 - 1661) - фламандский мастер натюрмортов.)

243. Корзина фруктов, того же Адриансена.

244. Пейзаж, кисти Вильденса36.

36 (Ян Вильденс (1586 - 1653) - антверпенский пейзажист, сотрудничал с Рубенсом.)

245. Ваза с цветами, кисти Эйкенса37.

37 (Франс Эйкенс (1601 - 1683/93) - антверпенский мастер натюрмортов.)

246. Корзина и стакан с цветами, его же, писано на дереве.

247. Маленькая ваза с цветами, его же.

248. Картина, подобная той, которая находится над главным алтарем церкви отцов-августинцев в Антверпене; исполнена, как и та, самим господином Рубенсом.

249. Венок цветов, его же [Эйкенса?], с Богоматерью кисти господина Рубенса, на холсте.

250. Гирлянда фруктов и вазы с цветами, кисти Эйкенса, на холсте.

251. Еще одна гирлянда на холсте, его же.

252 - 253. Два пейзажа на холсте, работы Петруса Снайерса38.

38 (Петер Снайерс (1592 - 1667) - фламандский художник, писал охоты, сражения и пейзажи.)

254. Маленький пейзаж на дереве, кисти Схорре [Скореля?].

255. Маленькая картинка на доске, где слепцы ведут один другого, кисти Себастьяна Вранкса.

256. Ночной вид, работы Петруса Снайерса, на доске.

257. Пейзаж на доске, работы Момпера39, со стадом кисти Брейгеля40.

39 (Йос де Момпер (1564 - 1635) - антверпенский пейзажист.)

40 (Ян Брейгель Ст. (1568 - 1625) - антверпенский мастер, писал пейзажи, натюрморты и животных, друг Рубенса.)

258. Кухня с кошачьей дракой, на холсте, писал Пауль де Вос.

259. Птичий концерт, кисти Пауля де Boca, на холсте.

260. Большая Охота на кабанов, исполнил на холсте Франс Снейдерс.

261. Ваза с цветами, его же.

262. Картина с фруктами и птицами, на холсте, работы Пауля де Boca.

263. Картина с фруктами, писал на дереве Снейдерс.

264. Еще картина с капустой и репой, его же.

265. История Полифема и Улисса, на холсте, работы Якоба Йорданса.

266. Рождество Спасителя, на холсте (Йорданс).

267. Богоматерь с младенцем, на доске (Йорданс).

268. Гирлянда цветов, кисти брата Сегерса.

269. Диана, отправляющаяся на охоту, где людей писал господин Рубенс, а животных и пейзаж Брейгель.

270. Диана, возвращающаяся с нимфами с охоты, кисти господина Рубенса и Брейгеля.

271. Земной рай, кисти Брейгеля. Картины Браувера.

272. Драка пьяных, один тянет другого за волосы.

273. Кабак, где люди сидят вокруг огня.

274. Пейзаж с молнией.

275. Крестьянская музыка.

276. Ревнивый крестьянин.

277. Драка, одного человека схватили за горло.

278. Пейзаж.

279. Трое дерутся, причем один колотит кувшином.

280. Искушение св. Антония.

281. Вокруг огня крестьяне занимаются музыкой.

282. Лютнист.

283. Танцующие крестьяне среди пейзажа.

284. Крестьянин со стаканом вина и кувшином.

285. Несколько человек курят табак.

286. Пейзаж, где крестьянин чинит обувь.

287. Двое крестьян смотрят из окна.

288. Пейзаж с луной. (Эти семнадцать картин кисти Браувера)

289-290. Две Битвы кисти Паламедеса41, на дереве.

41 (Антона Паламедес (1601 - 1673) - голландский художник, преимущественно жанрист.)

291. Пейзаж Пуленбурга42.

42 (Корнелис ван Пуленбург (ок. 1586 - 1667) - голландский художник, долго жил в Италии, писал пейзажи с небольшими фигурами.)

292. Пейзаж, его же.

293. Искушение св. Антония, работы Сафтлевена43.

43 (Корнелис Сафтлевен (1607 - 1681) - голландский художник-анималист, приезжал в Антверпен, где и мог сотрудничать с Рубенсом. Данная картина в 1954 г. продавалась в лондонском антиквариате.)

294. Маленький пейзаж с коровами и крестьянскими домашними вещами, писал тот же Сахтлевен, а фигуры покойный господин Рубенс.

295. Крестьянский дом, его же, фигуры господина Рубенса.

296. Крестьянин гонит скот на пастбище, писал тот же Сахтлевен.

297. Картина его же работы, где мужчина целует женщину, фигуры кисти покойного господина Рубенса.

298. Еще картина, его же, со служанкой на ступеньках, фигуры господина Рубенса.

299. Еще картина, его же, крестьянин кормит собаку.

300. Пейзаж, того же Сахтлевена.

301. Еще маленький пейзаж.

302. Оловянный котелок, писал на холсте де Фейл44.

44 (Точнее, Ян ден Эйл (1595/96 - 1639/40) - голландский мастер натюрмортов.)

303. Оловянный котелок и серебряный кубок, писал на дереве он же.

304. Кубок и две тарелки, его же, на дереве.

305 - 306. Две картины с серебряной посудой, стаканами и лимоном, писал на дереве Хеда45.

45 (Биллем Хеда (1594 - 1680) - голландский мастер натюрмортов.)

307. Море, на холсте, кисти Порселлиса46.

46 (Ян Порселлис (до 1584 - 1632) - голландский маринист.)

308. Пейзаж, на дереве, писал Флигер47.

47 (Симон де Флигер (1601 - 1653) - голландский маринист.)

309 - 310. Две маленькие картинки с кораблями, его же, на дереве.

311. Маленькая картинка - стакан и ветчина - писал Ван Эс48.

48 (Якоб ван Эс (1617 - 1666) - антверпенский живописец натюрмортов.)

312. Накрытый стол, его же, на дереве.

313. Человек ловит кур, на дереве.

314. Школа, писал Хальс49.

49 (Франс Хальс (ок. 1580 - 1666) - голландский портретист, писал также жанровые сцены.)

Три холста, наклеенных на дерево, с изображением Триумфов Юлия Цезаря, незаконченные копии с Андреа Мантеньи50.

50 (Андреа Мантенья (1431 - 1506) - итальянский художник; серия картонов "Триумфы Юлия Цезаря" (Хэмптон-Корт) - одна из основных его работ.)

Шесть больших незаконченных картин, которые изображают осады городов, битвы и триумфы Короля Франции Генриха IV, они были начаты несколько лет тому назад для галереи Люксембургского дворца французской Королевы-матери51.

51 (Ср. V, 8, прим. 6.)

Много писанных с натуры голов, на дереве и на холсте, кисти господина Рубенса и господина ван Дейка.

Очень много рисунков со знаменитых произведений искусства, делал их покойный господин Рубенс52.

52 (Продаются рисунки, в основном работы учеников, с антиков и чужих произведений, а оригинальные рисунки Рубенса, согласно завещанию, остались непроданными до совершеннолетия младшего из детей.)

Ряд копий с оригиналов покойного господина Рубенса.

Ряд скульптур современной работы и пр.

Господь Бог каш на кресте, исполнен из слоновой кости по рисунку покойного господина Рубенса.

Меркурий, также из слоновой кости, по рисунку господина Рубенса.

Венера, снимающая рубашку, по рисунку покойного господина Рубенса.

Солонка из слоновой кости с изображением группы морских Нимф и Тритонов, с маленькими ангелами, прикрепляющими гирлянды, также исполнена по рисунку господина Рубенса53.

53 (Стокгольм, Национальный музей, имеет подпись Петеля, см. VII, 10, прим. 10.)

Танцующие дети, из слоновой кости, по рисунку покойного господина Рубенса.

Спящая Психея и Купидон из слоновой кости на постели из черепахового рога, исполнено по рисунку господина Рубенса.

Адам и Ева, также из слоновой кости.

Прекрасная солонка из агата.

Очень красивые вазы из восточной яшмы и горного хрусталя и пр.

Все это продается у Вдовы и наследников покойного господина Рубенса.

Напечатано в Антверпене у Яна ван Мёрса, в год MDCXL.

92. Из прошения семьи Рубенс магистрату Антверпена

1 (Просьба разрешить пристроить капеллу к церкви св. Иакова. Постройка капеллы была закончена в 1643 г.)

29 ноября 1641 г. [флам.]

[...] Покойного господина Рубенса за несколько дней до его смерти спросили, не желает ли он в приходской церкви св. Иакова, которую он избрал для своего погребения, выстроить погребальную капеллу для него и его потомков, на это он с природной своей мягкостью и учтивостью ответил, что ежели его вдова, совершеннолетние дети и опекуны малолетних детей сочтут, что он заслужил такой памятник, то пусть выстроят такую капеллу и без особого его распоряжения; в этом случае пусть они поместят там картину, изображающую Богоматерь с Младенцем Иисусом на руках вместе с различными Святыми2 и пр., и еще мраморную статую Богоматери3.

2 (Картина н теперь находится на месте, это одна из самых поздних работ Рубенса.)

3 ("Мадонна" работы Л. Файдерба до сих пор увенчивает мраморное обрамление картины Рубенса в погребальной капелле его семьи.)

предыдущая главасодержаниеследующая глава









© BIOGRAPHY.ARTYX.RU, 2001-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://biography.artyx.ru/ 'Биографии мастеров искусств'
Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь